Реконструктор

Значит, готовимся. Тела фрицев — под корягу, чтобы сразу не нашли. Пистолет офицера — за отворот шинели, патрон в ствол.

Автомат и так к стрельбе готов. Трофейный карабин мотоциклиста — в коляску, пусть там лежит. Водитель мотоцикла, кстати, немцем оказался. Поэтому и вооружен иначе, чем солдаты охранного батальона — у тех наше оружие, трофейное. Не показалось мне, что я у них трехлинейки видел.

Как ты меня сейчас подводишь!

Что я им буду говорить?

Но колонна подошла вовремя. Никто не появился на дороге, лишь парочка грузовиков, не задерживаясь, проехала мимо перекрестка. Увидев за стеклом головной машины офицерскую фуражку, вытягиваюсь. Тот небрежно кивает, и машины проезжают мимо.

Пронесло…

Поэтому, не дав мужикам присесть, я в темпе гоню их дальше, попутно объяснив свою оплошность с переодеванием. Обдумав всё, сходимся на том, что испытывать судьбу и дальше — глупость несусветная.

— Вот что, мужики. Забирайте свою одежку, винтовку — и двигаем в лес. Мотоцикл тут пока припрячем. За едой мне одному идти надо. По дороге — лесом долго очень будет. У меня там причиндалы есть, принесу и утром побреемся. Дальше опять маскарад — вдвоем-втроем за оружием сходим. Один не унесу.

Это неправда. Унести, а тем более, увезти я могу всё и один. Но лучше иметь рядом с собою свидетелей, мало ли как там всё обернется дальше?

Мужики переглядываются. Похоже, моё решение не всем по душе.

— Ты это, Максим… может, утром все пойдем? — говорит мне коренастый.

— Дык… — пожимаю плечами. — По дороге, один фиг, не выйдет — срисуют нас на раз-два. Не очень-то вы на настоящих фрицев похожи — худые да обросшие. А по лесу… можно и так, только я здешнего леса не знаю, сюда по дороге шел. Долго идти будем.

— Зато вместе.

— Ну, раз так… можно и вместе.

Опустошаю свои запасы — банка консервов, галеты, ещё кое-что. В багажнике мотоцикла находим бутылку вина и немного еды. Крохи, ежели на всех делить. Но иначе — никак.

Большого костра разжигать нельзя, а ночи ещё холодны. Что делать? Лечь рядом и прижиматься друг к другу? В принципе, можно, но все равно — холодно. А ребята все не шибко здоровые.

Выслушав всех, встаю.

— Сюда идите.

Большой выворотень и приличная яма под ним. Снимаю с пояса лопатку и начинаю рыть землю.

— Веток наломайте. Или нарубите, вот штык.

Втыкаю его в землю. Вытащивший его солдат переступает с ноги на ногу — рукоятка штыка забрызгана кровью, я не успел вычистить оружие.

— Крови не видел? Оботри, всего-то и делов.

Наконец яма готова, есть и ветки. Кладем их на склон ямы, сверху бросаем немецкие шинели. А внизу разжигаем костерок. Небольшой, да и выворотень закрывает огонь хорошо.

— Тут и ляжем. Боками прижмемся, а ноги огонь согреет. Шинелями накроемся, всем хорошо будет.

— Колымская это придумка, — неожиданно говорит один из солдат, с поседевшими висками. — Сосед мне рассказывал — они так грелись.

— А что ж ты раньше-то молчал? — удивляется коренастый. — А кабы Максим не вспомнил, то мерзли бы все до утра?

Седой виновато разводит руками.

— Да и вспомнил-то, как всё увидел, а так…

Выставляем часового и заваливаемся спать. Меня в караул не назначают, а с боков ко мне прижимаются сразу с обеих сторон. Вроде бы и правильно всё… и оружие при мне. Или это так шинель немецкая на всех действует?

И снова во сне я вижу тот же костер и всё тех же сидящих вокруг него людей. Слышу те же самые разговоры и участвую в них. По-дружески переговариваюсь с Чуковым, что уже совсем не кажется мне странным. Мы с ним перебрасываемся какими-то репликами, обсуждаем всевозможные события, о которых, надо полагать, хорошо осведомлены. Но на этот раз здесь присутствует и новый персонаж. В отличие от всех нас, одетых либо в германскую форму, либо в форму РККА, на нём незнакомая мне пятнистая одежда. Чуть мешковатая, она скрадывает очертания фигуры незнакомца. Незнакомца? Отчего-то я уверен в том, что знаю и его. Пятнистый пока не вмешивается в разговоры, греет руки о кружку с чаем, из которой иногда прихлебывает. Он в возрасте — старше любого из нас. Не участвуя в разговорах, незнакомец, тем не менее, внимательно к ним прислушивается. В те моменты, когда он двигается, наливая себе чай, или что-то поднимая с земли, замечаю его непривычную манеру передвижения. Он словно бы скользит вдоль какой-то линии. И от этого очертания его тела иногда смазываются, и пятнистый на секунду 'выпадает' из поля зрения, будто бы бледнея на фоне окружающих. Но я не удивляюсь этому, такая манера движения мне отчасти знакома. Я даже уверен в том, что и сам могу делать что-то похожее.

А вот пробуждение было совсем неприятным — меня кто-то укусил! Ей-богу, поклялся бы, что комар, но укус существенно слабее. Да и какие комары в апреле?

Чертыхнувшись в сердцах, приподнимаюсь и хлопаю себя по шее. И замечаю сидящего рядом бойца, который прожаривает над костерком свою гимнастерку. В голове словно щелкает — вшей изводит. Вот, кто меня куснул… Нет, такого подарка мне не нужно категорически!

Встаю и ищу глазами коренастого. Похоже, он тут за главного, вот с него и начнём…