Рекрут

— Он пилот дальней разведки, больше о нем тебе лучше не знать, — поцеловав опешившего Алекса, она выскользнула в багажный отсек.

На выходе из шлюза Карта крепко хлопнул по плечу его друг Ларсен:

— Ну ты и бродяга, когда и успел такую кралю охмурить? И как она? — смешливый Олд, взглянув на лицо товарища, резко осекся. — Что-то случилось, Алекс?

— Да. Но рассказать не смогу, все так сложно бывает иногда в жизни.

— Понятно, — Ларсен еще раз взглянул на друга и немного отстал. Есть времена, когда человеку лучше побыть одному.

Станция, на которую они прилетели, производила странное впечатление. Тускло горевшие лампы, длинные, покрытые пылью коридоры, старинные светящиеся указатели. Курсанты с любопытством крутили головами, похоже, никто из них еще не бывал в подобных местах. А станция была явно военной и давно заброшенной.

Наконец, человек в форме флотского старшины довел их до кубрика. Свет здесь горел уже яркий, и явно недавно произведен некоторый ремонт. Разрухи и грязи не наблюдалось, но их койки можно было смело отправить в какой-нибудь музей древностей. Курсанты стали сразу же занимать места и обустраиваться. Сопат куда-то исчез, но они уже не были сопливыми новичками, могли обойтись и без лишних команд.

— Старшина, — Ларсен обратился к флотскому, — а что у вас воздух такой несвежий, и дерьмом воняет?

— Ты не на Земле, салага. Космос, он всегда плохо пахнет, — огрызнулся старшина, но потом примирительно добавил. — Да есть некоторые проблемы, только вот чинить некому.

— Да? А я как раз до армии техником по воздухоочистке практиковался.

Флотский заинтересованно посмотрел на норвежца.

— У нас порядки такие, ты предложил ты и….

— Да понял, я понял, — хмыкнул Ларсен, — у нас также. Давай показывай, что у вас там за проблемы такие.

Норвежец вернулся через полчаса, повозился немного с пультом управления, и в кубрике стало ощутимо свежей. Даже в атмосфере проявился какой-то приятный привкус.

— Ничего, парни, — обернулся Олд, — что я запах тайги поставил?

— Ништяк, — русским словечком одобрил его действия Иван Дуб. Он с интересом изучал надписи какого-то встроенного шкафчика. — Пацаны, а этой станции хренова туча лет. Тут русский шрифт, но какой-то сильно древний. Времен Великой Деформации, да и дубляж идет на общескандинавском. Ларсен, сможешь прочесть?

Олд подошел к русскому товарищу и внимательно всмотрелся в надпись:

— Нет, я норвежский то толком не знаю, а этот язык, вообще, использовать перестали лет двести назад. Это вы, русские, за традиции держитесь, Европа сразу же на общий европейский перешла, а позже на Интер.

— Значит, этой штуке лет под триста. То-то она такая запущенная, но крепко наши предки строили, летает еще.

Норвежец прилег на кушетку и с наслаждением вытянул свои длинные ноги:

— Я тут пока кассеты в фильтрах менял с флотским парой слов перебросился. Это оказывается секретная база, сейчас тут что-то вроде учебки. Жилой только этот блок и народу здесь, на станции, немного, и скоро нам пожрать дадут. Они сменами питаются, столовка маленькая.

— Пожрать это правильно, — Петров многозначительно погладил рукой по животу. Курсанты невольно засмеялись, аппетит этого гиганта был известен всей базе Тромсе.

И в самом деле, вскоре их провели в маленькую комнату с небольшой раздаточной лентой и одним большим, на всю длину камбуза столом. Выбор блюд был невелик, что-то рыбное, как бы мясное и три напитка. После нажатия на кнопку из отверстия вылезала одноразовая тарелка и на нее из крана плюхалась какая-то невзрачная на вид мешанина. Напиток выдавался в стакане-непроливайке. Алекс уныло глянул на серо-зеленую питательную массу, понюхал стакан и удручённо обернулся. Остальным, похоже, также местная жрачка также не глянулась.

— Ну, что застыли, это вам не ресторан на Палм-бич! Тут Космос, еда на деревьях не растет, рацион питательный и организму полезный. На все про все у вас пятнадцать минут, очищенную посуду бросаем в тот зеленый контейнер, — около раздачи возвышался здоровенный темнокожий капрал с нашивками сверхсрочника.

Делать нечего, все дружно взялись за ложки. В столовой стало тихо, посуда была пластиковой и не стучала. Слышались только звуки работы челюстей и чьи-то вздохи.

— Парни, вот эту штуку добавляйте, тогда вполне съедобно будет, — раздался голос длинного и худого Эрика Бейкера. В руках он держал какую-то красную тубу. Такие разноцветные штучки стояли в специальных углублениях стола. Курсанты стали осторожно добавлять их содержимое в питательную массу, еда и в самом деле становилась вкуснее. Сидеть было не очень удобно, табуретки оказались привинчены к полу. Здесь, на базе, вообще ничего просто так не стояло и не валялось. Сказывалось флотское присутствие, ведь звездолеты могли попасть в гравитационные вихри, а то и под обстрел противника. И летающие по отсекам предметы могли запросто причинить ущерб как кораблю, так и экипажу.