Рекрут

Миновали просторный зал и вышли на привокзальную площадь. Она тоже казалась очень просторной, отчасти из-за того, что самым высоким строением в поле зрения оставалась башенка над вокзалом, а сама площадь по любому измерению во много раз превышала высоту башенки, отчасти из-за широченных улиц Харитмы, вливающихся в саму площадь. В любом случае площадь была значительно больше футбольного поля. Посреди нее, напротив входа в вокзал, располагался уютный скверик – меж малорослых южных деревьев ясно виднелись посыпанные песком дорожки, фигурные лавочки, несколько расписных киосков. Дорога перед вокзалом была вымощена красноватой брусчаткой; у самого тротуара, выстроившись в ряд, дожидались седоков извозчики на занятных двухколесных кибитках с полотняными козырьками. Среди медленно выплескивающейся из вокзала на площадь толпы сновали лоточники с пирожками, бубликами, какими-то местными подвяленными фруктами, сушеной рыбой и бог еще знает с чем. Виорела поминутно дергали за рукав то продавцы, то попрошайки, а он только небрежно отмахивался. Костю почему-то не трогали – то ли распознавали в нем чужака (хотя обуть на вокзале приезжего вроде как святое дело), то ли принимали за человека подневольного и без затей работали на хозяина. От торгашей и попрошаек Виорел кое-как отбился, от извозчиков тоже; они с Костей без задержек прошли через скверик (на лавочках было полно народу, с багажом и без), перешли через еще одну булыжную мостовую и двинулись по улице прочь от вокзала.

– Тут недалеко, – буркнул Виорел и снова замолчал. Костя старался не отставать, потому что на тротуаре было достаточно людно, то и дело приходилось лавировать, а народ, как назло, так и норовил оттереть Костю от идущего впереди Виорела.

Шли они минут десять. Толпа на тротуаре несколько поредела и перестала выглядеть толпой. Костя догнал Виорела и пристроился рядом.

Перед деревянным двухэтажным домом с зеленой вывеской при входе Виорел остановился.

– Пришли, – сказал он негромко и принялся снимать со спины вещмешок.

Заведение называлось «Зеленый причал», и была это скорее не гостиница, а постоялый двор или трактир с меблированными комнатами и кухней-столовой. По-джавальски это называлось «маакуте», Костя прекрасно понимал смысл этого слова, но никак не мог подобрать русского аналога, поскольку слово «гостиница» совершенно точно не подходило.

Ко входной двери примыкало небольшое крылечко под трехскатным навесом. Левее крылечка располагались двустворчатые ворота, частично обитые металлическими полосками. Ворота были закрыты; над ними также был обустроен навес, такой же, как над крылечком, только поуже и очень длинный. Выше этих навесов во всю ширину здания тянулась крытая галерея, так что окна второго этажа прятались в тени. Еще левее ворот на этой галерее стояли в ряд, навалившись локтями на перильца, четверо мужчин и лениво глядели на улицу.

Костя по примеру Виорела снял вещмешок со спины и закинул его на одно плечо.

– Пойдем, – сказал Виорел и поднялся на крылечко.

Дверь словно на заказ открылась, и из здания вышел бородатый детина в синем берете, сером костюме и грубых тупоносых башмаках. Почему-то этот человек показался Косте похожим на моряка. Виорелу он по-свойски кивнул, словно знакомому, Костю коротко оглядел с головы до ног и молча спустился с крыльца. Виорел вошел в не успевшую затвориться дверь. Костя поспешил за ним.

За дверью вопреки ожиданиям было достаточно светло. Справа от входа открывался большой зал, заставленный столами. Тут было светлее, чем в остальных местах, скорее всего из-за расположенных высоко вверху полупрозрачных куполов, встроенных в крышу. Слева возвышалась конторка, узкая и длинная. Прямо вела широкая лестница на второй этаж.

Поверх ящичков конторки на вошедших взглянул востроносый человечек, должно быть, клерк. Он был кучеряв, словно пудель, и почти все время щурился – не иначе, был близорук.

– Виорел! – воскликнул клерк, а потом заговорил на непонятном языке, и, кажется, это вовсе не был язык Центрума. Это был земной молдавский. – Буна сера! Бине аць венит!

– Буня, Фрагуш.

Они перебросились еще несколькими фразами, после одной из которых упомянутый Фрагуш с любопытством посмотрел на Костю, но сразу же отвел взгляд.

– Все, пойдем, – через минуту сказал Виорел по-русски и направился к лестнице. И снова Косте ничего не оставалось, как направиться следом за напарником.

На втором этаже они миновали небольшой холл и углубились в один из трех коридорчиков с дверьми по обе стороны. Их коридорчик вел прямо от лестницы, в глубь здания и прочь от входа, в то время как два остальных – направо и налево, несомненно, вдоль фронтальной галереи над входом.