Рекрут

Примерно посредине коридора Виорел решительно толкнул одну из дверей. Почему он выбрал именно ее, Костя не понял – на двери не было никаких обозначений, надписей или цифр. За дверью обнаружилась небольшая комнатушка с двумя кроватями, столом и умывальником системы «Мойдодыр». Имелось и небольшое оконце, хотя Костя сейчас затруднился бы предположить, куда оно выходит – не иначе, во внутренний дворик, больше вроде бы некуда.

– Ужин я заказал в номер, сейчас принесут, – зачем-то сообщил Виорел. – Располагайся. На сегодня программа завершена. Разрешаю мучить вопросами. Только умоюсь сначала…

Оставив вещмешок у изголовья одной из кроватей, а сапоги с намотанными на них портянками в ногах, Виорел босиком прошлепал к мойдодыру.

* * *

– Вкусно! – оценил Костя с уважением.

На ужин им подали: салат из всего на свете, включая огурцы, помидоры, капусту, зелень и что-то еще, Косте решительно незнакомое. Заправлено было растительным маслом, кажется, оливковым. Еще – хрустящие поджаренные хлебцы, столбиком, на тарелочке; скворчащую сковороду, полную чего-то вроде голубцов – оболочка явно растительная, внутри пряное, аж тающее во рту мясо, и все это в остром горячем соусе. Подано было по-деревенски: «голубцы» прямо на сковороде, салат в миске, большой и глубокой. Персональные тарелки принесли, но Виорел ими особо не пользовался; салат, к примеру, накладывать не стал, ел ложкой непосредственно из большой миски, да и «голубцы» делил на части той же ложкой и лопал точно так же, со сковороды.

Из питья подали вино в большом глиняном графине, домашнее, ароматное и, как выразился Виорел, – нажористое.

– Местное блюдо, – жуя половину «голубца», пояснил Виорел. – Писк и эксклюзив, больше нигде не делают. Ну… почти нигде. Называется «танзо».

Слово было говорящее, Костя перевел бы его как «плотоядное растение».

– Вдоль всего побережья в море коса тянется, там болота всякие, заливчики, озерца и прочие радости. Озерца пресные, как ни странно. Вот там эта травка и растет. Она реально хищная, вроде нашей росянки, только крупнее. Даже небольшую птицу сожрать может, а уж насекомых лопает так просто горстями. Местные эту травку выращивают целыми плантациями, кормят, а когда голова вырастает до нужных размеров, закладывают туда шмат мяса. Потом, часа через полтора-два, голову вместе с этим мясом – чик! И на сковородку. Сам видишь, что получается, пальчики оближешь.

– Хитро, – оценил Костя, думая немного о другом. – Так, значит, это было все-таки море?

– Море, море, – подтвердил Виорел, в очередной раз доливая вина в стаканы мутного толстого стекла.

– А я на горизонте вроде берег видел. Решил, что река.

– Это ты ту самую косу и видел, – объяснил Виорел. – Открытое море вообще-то дальше на запад, а этот длиннющий залив называют «фарэ». Лиман по-нашему.

Сковороду совместными усилиями они быстро опустошили и теперь сидели, попивая вино и изредка зачерпывая из миски салатику.

– Давай-ка я тебе расскажу все, что должен знать новичок о Центруме в целом и о Джавале в частности, – предложил Виорел, и Костя немедленно обратился в слух. – Во-первых, не дуйся, я сознательно оттягивал этот момент. Лучше, когда человек кое-что увидит собственными глазами, тогда в остальное легче поверить. Вот расскажи я тебе про чужой мир прямо тогда, в «Разбойнике», ты бы поверил? Только честно.

– Не знаю. – Костя неопределенно пожал плечами. – Не уверен.

– А я знаю, – заявил Виорел убежденно. – Ни в жизнь! Проверено. Даже уже в Центруме не сразу верят, таково уж свойство человеческой психики. Надо какое-то время потыкаться носом, испытать на собственной шкуре, привыкнуть, наконец. Вот тогда разум уже готов принять невероятное как данность. Потому я и не спешил. А первое время реально лучше поучить местные языки – ты, кстати, старайся больше говорить по-джавальски, тогда закрепится намертво.

– А проводники в поезде были не джавальцы? – Косте почему-то вспомнилась посадка в вагон на далекой станции в степи. – Ты с ними говорил, но я не понял ни слова.

– Правильно говорить не джавальцы, а джавальеры, запоминай! А проводники действительно нездешние, из Клондала, – подтвердил его догадку Виорел. – Это местная метрополия, самая развитая страна на материке, хотя ей кое-кто уже крепко наступает на пятки. Клондальский, кстати, тебе надо учить обязательно, если думаешь ходить в Центрум. Он здесь вроде английского в нашем мире. Или русского в Советском Союзе. По большому счету, знаешь клондальский – не пропадешь нигде в Центруме. Но и знание местных языков тоже выручает, сам понимаешь. Поэтому после второго прохода советую плотно налечь именно на клондальский. Если со мной пойдешь – обучу, не проблема.

– А возьмешь? – поинтересовался Костя.

– Илья еще долго будет не носильщик, – вздохнул Виорел с сожалением. – Так что возьму, куда деваться. А ты все-таки решился? Прощай, офис, прощай, планктон?

– Да реально надоело, – признался Костя. – Устрою отпуск. Плюс еще и подработаю. Кто ж откажется? Тут, кстати, в море хоть искупаться-то можно?