Рекс

Этот день должен был стать для Тилли самым счастливым, ну или почти самым счастливым, но он стал самым кошмарным, особенно после завтрака.

Казалось бы, она сделала то, к чему стремилась всю последнюю неделю, она получила настоящий полицейский шокер, применила его против ненавистного Эндрю, и тот вырубился. Но! Прошло уже полтора часа, а никому и в голову не пришло заглянуть к нему в комнату и поднять шум.

В конце концов, Тилли не было дела до того, что с ним стало, однако ей хотелось услышать подтверждение от этих умников из компании, что робот сломался окончательно. Чтобы они сказали: «Мисс, наш робот сломался, и мы возвратим вам деньги».

— Ничего страшного, мы купим себе другого, — вслух произнесла Тилли и очнулась от легкого забытья, в котором ей пригрезился разговор с грустными инженерами.

Она поднялась с кресла, подошла к двери и, приоткрыв ее, прислушалась, надеясь услышать какие-то крики или хотя бы взволнованные голоса. Но ничего подобного не было, если не считать слишком громкого голоса мамы, которая разговаривала по телефону с какой-то Мими.

«С собакой, наверное», — раздраженно подумала Тилли. Она вышла в коридор и принюхалась — на кухне заканчивали готовить обед, значит, скоро можно было встретиться с мамой и намекнуть ей, чтобы Эндрю позвали к столу. Есть он, конечно, не мог, но иногда присутствовал за столом «для светской беседы», хотя и считался прислугой.

Тилли заметила, что Зигфрида это удивляло. Не то чтобы он завидовал, Зиги был выше этого, он просто не знал, как себя в таком случае вести и как инструктировать кухарку и повара.

«Если на меня станут давить, улику придется выбросить», — подумала Тилли, вытащила из-под матраса шокер и перепрятала в шкаф, забросав ботинками.

Потом еще раз приоткрыла дверь и увидела горничную Аннету, которая шла в дальний конец коридора, волоча за собой пылесос.

Пылесос был тяжелый, но и Аннета считалась не слабой женщиной. Однажды Тилли сама видела, как она передвигала в подвале тяжелые сундуки, которые охранники перетаскивали с большим трудом и лишь по двое. Со временем Тилли надеялась стать такой же сильной, однако подозревала, что у Аннеты имелось какое-то тайное средство, с помощью которого она становилась сильной.

Ну, а с чего бы она так легко расправлялась с сундуками и одна ставила на плиту двухведерные кастрюли? Тайное средство — однозначно, одним супом с фрикадельками тут не обойдешься.

Тилли подумала, что после решения проблемы с Эндрю можно вплотную заняться тайной Аннеты. Тилли тоже хотелось стать сильной, и точка.

Вскоре прозвучал первый гонг, извещающий о том, что скоро обед будет подан. Тилли еще раз проверила, как спрятан шокер, и вышла из комнаты, продолжая прислушиваться к тому, что происходило в доме.

Мама по-прежнему болтала по телефону, но уже с другой приятельницей. Ну о чем можно трепаться так долго, если есть сеть? Общайся сколько угодно, но тихо, чтобы никого не раздражать. Но мама не любила Глобалнет, потому что заказывать вещи в сетевых магазинах было неинтересно, ведь тогда никто не мог оценить ее макияж, цвет лица, великолепную фигуру и новые туалеты. Мама Тилли обожала выезды по магазинам в большом лимузине в сопровождении двух охранников, а теперь еще и с Эндрю под ручку. Причем именно в те часы, когда на улицах было полно народу.

Тилли ее не понимала. Она и бадминтон не понимала.

В дальнем конце коридора открылась дверь, и мама вышла из комнаты. Она сразу заметила Тилли и помахала ей рукой.

— Привет, малышка! Я только что разговаривала с Марианной и рассказывала о своих успехах в бадминтоне!

— О, мама, только не это! — попросила Тилли, скорчив недовольную мину.

— Пройдет время, дитя мое, и ты меня поймешь, когда станешь бороться за каждый грамм веса. Воевать против медового мороженого, щербета и взбитых сливок.

Миссис Юргенсон вздохнула.

— Ну, идем обедать. Мне нравится, когда Зигфрид выходит с гонгом к столу и делает удивленные глаза, увидев нас на местах. Обожаю этот момент.

Проходя второй этаж, Тилли вновь стала прислушиваться, пропуская всю мамину болтовню про четыреста граммов, которые она сбросила утром благодаря бадминтону, и про то, что сквош для этих целей не годится, потому что это спорт для лошадей.

— Но мужчинам он подходит, — добавила миссис Юргенсон, но тут вдруг задумалась и молчала все то время, пока они спускались в столовую.

Когда они заняли свои места за большим столом, со стороны кухни появился Зигфрид в белых перчатках с бронзовым гонгом в одной руке и молоточком в другой. Двигаясь, словно заведенный болванчик, он дошел до стола, удивленно взглянул на Барбару, потом на Тилли и сказал:

— Что ж, раз все на месте, звонить второй раз нет необходимости.

И, поклонившись, вышел на кухню, а миссис Юргенсон повернулась к Тилли и повторила:

— Обожаю этот момент!