Ректор для дерзкой (СИ)

Я глубоко вздохнула и пошла умываться, не поморщившись привычно холодной воде. Горячая шла только в душевой, единственной на весь этаж, да и то не всегда.

Пион обнаружилась сидящей за ширмой, которая условно разделяла мою комнату на две зоны — спальную и учебную. Она восседала на одной из моих книг и с умным видом читала.

— И тебе доброе утро, — буркнула я, открывая шкаф.

«А ты знала, — Пион подняла на меня большие черные глаза, — что катаклизмы, о которых говорил Эригард, случаются, только когда миру угрожает смертельная опасность?»

Я пожала плечами, выискивая в шкафу подходящие по цвету к корсету штаны.

— Какая разница? — хмыкнула через плечо. — Все ведь уже закончилось, до Ральмона почти ничего не дошло.

«И все равно тебе стоит это прочесть, — серьезно сказала Пион, спрыгивая на пол. Подумав, добавила: — Ну, если останешься жива».

— Вот это оптимизм! — рассмеялась я. — А по зельям ты ничего не нашла?

«Нет, — вздохнула Пион. — Любовное тебе самой не сварить, тут нужна магия особого уровня. В Высшей школе проходят только теорию, и там их тоже не хранят. Искать такое зелье надо либо в Исследовательском центре, либо в лаборатории».

— Которую мы не можем найти, — закончила я.

На душе было паршиво. Неужели придется вечером снова унижаться перед фарном? Встреча на приеме дала понять, что его не так-то просто провести. А отказывать в приглашении нельзя… В раздумьях я заварила себе травяной чай и села за стол рядом с Пион.

«Просто будь сама собой, — сказала Пион, словно прочитав мои мысли. — Тебе все равно его не перехитрить. Животной сутью он чует, когда ты врешь».

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут с улицы послышался характерный сбивчивый бой колоколов. Он прокатился по округе, давая всем желающим понять, что представление вот-вот начнется.

— Вот и подоспело еще одно развлечение для ректора, — хмыкнула я, сделав глоток из горячей кружки. — Казнь.

Глава 19

«Быстрее, — подгоняла меня Пион. — Зем должен быть там, я так соскучилась!»

Сокрушенно покачав головой, я продолжила собираться. И откуда такая любовь к приезжему фарну?

— А ничего, — спросила, надевая выходную мантию наемницы, — что там собираются казнить жителя?

«Ничего, — просто ответила Пион. — Мало ли, каждый день кто-нибудь да помирает».

Я фыркнула. Ее ничем не проймешь!

Как бы там ни было, к показательным казням в Ральмоне привычны все, многим даже нравится. Поэтому я ничуть не удивилась, когда спустилась во двор Высшей школы и увидела множество студентов и преподавателей, направляющихся к выходу с территории.

Я расправила плечи и влилась в шумный людской поток. Пион крепко держалась на плече, воодушевленно попискивая почти с каждым моим шагом. Мы миновали аллею, парк с фонтаном, вышли за ограду. До площади правосудия было пару минут ходьбы, она располагалась прямо за уютным рыночком с моей любимой булочной. При мысли о еде желудок неприятно скрутило. Ох уж эти нервы… Похоже, в чай впору добавлять не только травы, но и смирительное зелье!

Жители стягивались к площади и с прилегающих улиц — студенты, работяги, хросы, женщины с детьми. На казнях людно было всегда. Наконец за поворотом стала видна площадь — широкая, выложенная крупными округлыми камнями. Посередине находился высокий деревянный эшафот с двумя лестницами по краям. Наверху уже ждал палач — высокий широкоплечий мужчина в черном, с вечно задвинутым на лицо капюшоном. Ни разу мне так и не удалось подглядеть, кто же скрывается внутри, хотя порой мы виделись в цитадели регента. В руках он сжимал огромную секиру, начищенную, ухоженную и явно горячо любимую — даже издалека блестит так, будто начищали всю ночь.

На площади уже столпилось достаточно жителей, и проталкиваться дальше было бесполезно. Я осталась в стороне — обзор все равно был хороший, к тому же смогу в любой момент уйти. Прямо передо мной стояли двое парней — судя по мантиям, студенты-первогодки.

— Я слышал, он пытался сбежать из Ральмона, — шепнул один другому.

— Вот идиот, — ответил второй, издав глухой смешок. — Поплатится теперь.

Оба гаденько захихикали.

Я нахмурилась. Обычно казнили лишь отъявленных убийц и нарушителей. Самых опасных личностей и колдунов не трогали вовсе — они надежно и навсегда заперты в подвалах тюрьмы. Неужели регент решил выслужиться перед фарном, казнив того, кто хотел нарушить границу владений Академии, чтобы показать тем самым, как Ральмон чтит установленные фарнами порядки?

Колокол прозвонил вновь, и с окончанием боя двое наемников в мантиях-кольчугах вывели из соседнего с площадью здания временного заключения «преступника». Я зло сплюнула под ноги и сложила руки на груди. Парню на вид было от силы лет шестнадцать. Перепуганный мальчишка, весь в грязи — видимо, ночевал уже в подготовительной камере. Наемники тянули его под руки и временами даже грубо подталкивали, потому что у мальчишки заплетались ноги.