Ректор для попаданки (СИ)

Вошла служанка — та же самая, что и вчера. Моё сердечко взволнованно замерло — а вдруг ей просто приказали обслужить меня с утра? Но девушка спросила робко:

— Госпожа Хранитель пожелали кофе?

— О да! — ответила я с чувством, и добавила уже чуть тише: — А вы услышали?

— Госпожа Хранитель очень любезна называть меня на вы, но это противоречит внутреннему распорядку Академии и всего нашего мира.

— А как вас... тебя зовут?

— Аннабелль, госпожа Хранитель.

— Хорошо, Аннабелль, я буду тебе тыкать, — усмехнулась я. — Но и ты тогда, пожалуйста, обращайся ко мне на ты. Приватно.

— Что вы, госпожа Хранитель, я не посмею! — девушка испуганно попятилась назад.

— А ты посмей. Слушай, а ты и вправду слышала мой призыв по коммуникатору?

— Конечно, госпожа.

— Отличненько, — пробормотала я, мысленно потирая ручки. — Работает!

Кофе заполнил ароматом все мои апартаменты. Я принюхалась и сказала с неподдельным наслаждением:

— Кофеёчек! Скажи, Аннабелль, а сколько раз в день я могу тебя вызывать?

— Сколько госпоже Хранителю будет угодно, — девушка бросила на меня полный любопытства взгляд и присела в книксене. А я задумалась. Ладно, пусть будет завтрак, обед и ужин, но я привыкла пить кофе в течение дня... Не меньше пяти чашек, а то и семь-восемь! Каждый раз звать служанку?

Озвучила свои требования. Аннабелль скрыла улыбку под ладошкой и ответила демонстративно серьёзно:

— Ваша светлость может вызывать меня даже десять раз в день. Если вы желаете свежего кофе, я вам его принесу немедля!

— Мило. А ты обслуживаешь кого-то ещё?

— Его светлость господина ректора вал ди Белуччини и её светлость госпожу ди Беллучини.

Я выпятила нижнюю губу с выражением: «А, понятно». Значит, Аннабелль служанка для привилегированных. Помолчала. Потом спросила:

— А ты умеешь делать порталы?

Служанка протестующе замахала руками.

— Что вы, госпожа Хранитель! Мне не положено...

Я хмыкнула. «Не положено» не равно «не умею». Но настаивать не стала. Ничего, я и с этим разберусь. А пока меня ждал умопомрачительный кофе и завтрак. Последний Аннабелль обещалась принести вот прямо сию же минуту.

А чтобы мне ждалось приятнее, как нельзя кстати пригодился кофеёк. Эх, знала бы, как работает коммуникатор, не стала бы гонять служанку дважды, а представила бы всё сразу. Но ничего, я быстро учусь.

После сытного завтрака (на этот раз меня порадовали огромным ароматным круассаном с начинкой из бекона, свежих овощей и листьев салата, сдобренным каким-то невероятно вкусным соусом) я значительно подобрела, а желание испытать коммуникатор возросло в геометрической прогрессии.

Аннабелль споро убрала использованные приборы и, присев в книксене, попрощалась со мной, напомнив, что в случае чего я всегда могу вызвать её.

Только за служанкой закрылись двери моих хором, как я тут же подскочила к заветной пластине. Не терпелось протестировать её (да и свои) возможности.

— Эдмонд — Снежка, Снежка — Эдмонд, — гадала я на пальцах, с кем попытаться связаться в первую очередь. Но стоило вспомнить грустные глаза маленькой беленькой кошечки, как я решительно положила ладонь на медную пластину и представила перед собой Снежианну. Ей большие глаза, мягкий белый мех и розовый носик.

«Сколько нужно представлять? — думала я, держа руку „на пульсе“. — С кофе вышло довольно быстро...»

Подумав, я убрала ладонь. Если не получится с вызовом Снежки, буду донимать Эдмонда. И пусть его ректоршество простит мою настойчивость, но я чувствовала себя в ответе за Снежку. Да и толком объяснить мне мои обязанности на новом посту никто пока не удосужился. А ведь это он должен был мне всё рассказать и показать. И принять на работу!

Вспомнив о том, что местные преступно безграмотны, хлопнула себя по лбу. Ну конечно, дождусь я письменного приказа, заверенного печатью и подписью, ага. Наверное Эдмонд даже крестик поставить не сможет.

Ох, ужас какой. Только сейчас я начала понимать всю глубину жо, в которую попала. И это мне предстоит поднимать целину? Учить население всей планеты грамоте? Но я не подписывалась на то, чтобы быть мессией. Я не Ушинский и не Макаренко!

Уф!

Прошло минут пять, но никто не спешил нарушать покой Хранителя. Со вздохом поднялась с кресла и вернулась в кабинет. Значит, будем пытать ректора. Что ж, судьба у него такая. Простите, Эдмонд вал ди Белуччини, но без вас никак.

Положив руку на медную пластину, я зажмурилась. С каждым разом визуализировать становилось всё легче. Я представила серые глаза ректора, его хмурый взгляд и ехидную усмешку. Красивый всё же чертяка, жаль подпорченный плохим воспитанием. Вдруг мысли с ректора метнулись на ту самую студенточку, которая грозилась Эдмонду пузом и влиятельным отцом. В ужасе отдёрнула руку от пластины и беззвучно охнула. Кого же я сейчас вызвала?

Мамочки, надеюсь, всё же не мисс Как-её-там!

Я даже из кабинета выскочила, борясь с желанием забаррикадировать за собой дверь. Навалилась на неё спиной, стараясь отдышаться — настолько сильно у меня застучало сердце.

Как я буду оправдываться? Я не я, корова не моя, и вообще, я ничего не умею, у меня лапки! Да, отличная стратегия!