Ректор моего сердца (СИ)

И я словно получила вторую пощечину. Ожидала чего угодно. Огненной стены или что скрутит меня, даже ударит в ответ. Чего угодно, только не такой спокойной, насмешливой и снисходительной реакции. Он ведь огненный! Вспыльчивый и не очень-то добрый!

Внутри меня что-то разжалось. Напряжение, злость, сомнения разорвались, как водяная бомба и… проклятая водная натура дала себя знать.

Я зарыдала. Горячо, сильно. Все, что застряло в душе с момента, как получила приглашение на отбор, потоком прорвалось наружу.

Уткнулась лицом в руки, хотела кинуться в сторону. Убежать. Куда угодно. Вглубь сада или обратно в здание. Забиться в угол, спрятаться. Нечего Герату видеть мою слабость, мою несдержанность (хотя куда уж дальше)! Он и так то провоцирует ее, то «велит» мне быть взрослой и сильной…

Но он быстро поймал меня за руку. Ту самую, правую, которой я только что ударила его. Другой рукой обхватил меня за талию, сделал резкое движение — я не видела его, только почувствовала — меня словно развернули в танце, и я оказалась у него на коленях.

Он крепко обнял меня, прижал мою голову к своему плечу.

Не успокоилась. Он внезапных объятий, от его горячей близости зарыдала еще сильнее. Словно почувствовала, что сейчас можно…

Упиралась руками в его грудь, пыталась встать, но он легко удерживал меня, чуть покачивая, и гладил по голове.

— Ну все, девочка… Извини… Я перестарался. Перегнул палку… Конечно, я никому не раскрою твою маленькую тайну… — сейчас его голос был бархатным.

Что?! Я не поверила тому, что услышала. Герат извиняется? Я сижу у него на коленях, он крепко, но так бережно, горячо и нежно обнимает меня, укачивает, как ребенка… И извиняется. Кажется, это я должна извиняться, что ударила его… Хотя… конечно, и ему есть за что. Конечно.

Слезы остановились так же резко, как хлынули. Я попробовала отстраниться. Правда не очень хотелось…

В его руках было на удивление комфортно. Вроде огненный, а ощущение надежности не меньше, чем с любым земным. Только горячее. И как будто пламя, живущее в его сильном теле, сжигало, расплавляло границы, которые мы выставили друг от друга. Тело и даже душа, казалось, плавились, расплывались. Теряли силу сопротивления.

Он позволил лишь отстранить голову. Мое лицо оказалось прямо рядом с его красивым, твердым лицом, в котором все дышало силой и внутренним огнем. Щекой я ощущала жар его кожи, хоть и не прикасалась.

О Господи… Что происходит? Он же только что угрожал мне… А сейчас я сижу у него на коленях, и все располагает к поцелую. К близости, к тому, чтобы сжечь границы совсем…

— Зачем… вы… так… сказали?! — охрипшим и срывающимся голосом спросила я. — Зачем угрожали мне?!

— Ну прости. Перестарался, — с непонятным вздохом сказал Герат. Его глаза блестели в темноте, и мне казалось, что я попала в какую-то горячую огненную сказку. Нужно встать, пока не провалилась в нее совсем…

А его огненные глаза скользнули с моего лица ниже, к необычно глубокому вырезу, под которым грудь вздымалась от неприлично глубокого дыхания. Кажется, Герат напрягся, а у меня закружилась голова.

Я сжала зубы, представила внутри поток холодной воды и попробовала встать. Он, словно по привычке, удержал меня. Но тут же усмехнулся:

— Так невозможно разговаривать.

Его рука вдруг оказалась под моими коленями, он приподнял меня, развернулся и пересадил на скамейку.

— Посидите, Илона. И послушайте.

Пару раз глубоко вздохнул, к нему вернулось спокойствие и сдержанность.

— Разумеется, у меня и в мыслях не было раскрыть вашу тайну. Я не для того помог вам. И не для того трачу на вас время, чтобы отдать в руки королевских следователей. Слишком ценный вы… претендент, — сказал он. — Но да, меня бесит эта ваша иллюзия! Вы сохраняете ее даже в конкурсе, где она лишь мешает! Но… хорошо, даже так, — он посмотрел на меня прямо. — Я мог бы понять, зачем это нужно, если бы вы объяснили. К чему столько усилий, чтобы скрыть свое лицо?! Но ведь нет! — теперь в голосе Герата послышалось свойственное ему легкое раздражение. — Вы отказываетесь объяснить даже мне. При том, что я и так уже узнал о вас достаточно. Так что, тарра Илона, — усмешка. Не злая, но и не добрая. — Когда я «угрожал» вам, всего лишь пытался показать разницу между нормальными доверительными отношениями и официальными отношениями, в которых никто никому ничего не должен, как только деловой договор теряет силу. И… вы же понимаете, что я в любой момент могу сам снять вашу иллюзию. Просто я, в отличие от вас, забочусь о ваших ощущениях, — он коснулся рукой ударенной щеки. — Хорошо знаю, как чувствует себя тот, чью иллюзию сорвали насильно. Мне хотелось бы, чтобы вы сами доверили мне… свой облик или что там у вас.

— Вы… вы хотите, чтобы я вам доверяла? Чтобы у нас… были доверительные отношения? — растерянно переспросила я. Все, что произошло во время этой нашей с ним встречи, не укладывалось в голове.

А в теле все еще бродило волнение от его близости.

— Представьте себе, — улыбнулся он краем губ немного горько. — Вас это удивляет?