Ректор на выданье

– Магрит. Просто дай мне шанс. А я помогу тебе со слухами. Поверь, я буду достаточно наказан за свою сегодняшнюю выходку, если по итогам «игры» ты выберешь другого, несмотря на все мои усилия.

Ладно, Бар. Ты сегодня сильно провинился, но сердце у меня не каменное. Да и странное ощущение: когда я узнала о его чувствах, в моем собственном восприятии Бара начало что-то меняться.

Я вдруг поняла, что он – мужчина. Сильный, умный, интересный, уникальный. А когда он нес меня, сосредоточенный, злой, обезумевший от ревности, то это было очень страшно, но одновременно помогло мне ощутить его силу и свою слабость. В этом было даже что-то такое по-женски приятное.

– Ладно, я согласна, – сказала я. – Но потом не жалуйся, что я не дала тебе авансов, если карта ляжет не в твою пользу.

– Ты удивительно прямолинейна, настоящий ректор, – подначил меня Бар, но по выражению его лица я поняла, что он доволен одержанной победой.

– Ты тоже стал удивительно прямолинеен. Настоящий дракон, – парировала я. – Начнем завтра. Подойдешь ко мне в саду в обеденный перерыв. А там… ну думай сам, что будешь делать. Ты же решил ухаживать за мной по-настоящему.

– Я придумаю, – усмехнулся дракон. И рассмеялся: – Я могу как-то еще искупить свою вину, ваше сиятельство?

Я задумалась. Интересно, что он хочет услышать?

Может, попросить донести меня на руках, но не до его дома, а до моего? Нет, пожалуй, это будет почти «авансом». Поступим по-другому.

– Два рогалика и горячий кохве. Прямо сейчас, – с улыбкой сказала я. – И не вздумай их украсть, а то булочник опять придет жаловаться мне, что студенты воруют булки, накрывшись пологом невидимости.

Глава 7

После кохве с рогаликами и прогулки по академии ложиться спать уже не было никакого смысла. До начала рабочего дня оставалось полтора часа. Конечно, я, как главный начальник, приходила на работу, когда считала нужным. Но беда в том, что я считала нужным приходить утром: ведь дел всегда хватало.

Академия – это огромный работающий механизм. И чтобы все в нем вертелось как надо, винтики постоянно нужно осматривать и подтягивать или, наоборот, ослаблять по необходимости. К тому же я читала лекции, не очень много, но никогда не переставала это делать. Участвовала в научной работе.

В общем, моя жизнь и без поисков мужа была весьма насыщенной.

Поэтому дома я приняла душ, привела себя в порядок. Использовала несколько приемов целительной магии, чтоб недосып не сказывался до самого вечера: взбодрила себя, убрала синяки под глазами.

Еще раз плотно поела. Баровы рогалики проглотила моментально. И отправилась в свой кабинет через утренний, дышащий свежестью сад.

Бар, Гаурин. После всего произошедшего этой ночью и утром в сердце у меня творился приятный бардак. В голове – тоже, но менее приятный.

То я с грустной улыбкой вспоминала внезапного любовника. Сожалела, что он человек. Он не желал уходить из моих мыслей полностью, а тело помнило его касания и расцветало при мысли о них. А то в голову лез Бар с его лукавыми усмешками, невероятной магической и физической силой, со страстью, которую он столько лет скрывал.

Они оба поселились у меня в голове и, похоже, чувствовали себя там весьма уютно. Даже не ссорились. А вот пикантные размышления сразу о двух мужчинах мешали сосредоточиться на работе. И вообще мешали.

Вот ведь. То вообще никого, то сразу двое.

Первым делом, когда я вошла в свои одинокие (секретаря у меня теперь не было) рабочие покои, невидимый Снурри спланировал мне на плечо и принялся ласкаться. Я покормила его.

– Ну что, маленький шпион, – улыбнулась я после этого, поглаживая его, – посмотрим, что тебе удалось выяснить.

Снурри, хорошо ощущавший ментальные импульсы людей, особенно хозяйки, нетерпеливо запрыгал на моей руке, показывая согласие и желание поделиться информацией.

Я включила реализатор мыслей – серьезный магический прибор, позволявший визуализировать мысли живого существа, если это существо обладает хотя бы мало-мальской ментальной силой. Снурри ею обладал.

Отладила прибор, из него потянулись полосы разноцветного тумана, свернулись в небольшое облако. Я посадила Снурри на это облако и принялась наблюдать.

В тумане обрисовалась фигурка проректора по науке, вначале он растерянно ходил по коридорам, потом вышел в сад и отправился в один из жилых комплексов. Там постучался в комнату на втором этаже, ему открыла белокурая молоденькая девушка.

А дальше…

Увиденное заставило мои представления о Черноглазке рухнуть во второй раз.

Девушка бросилась к нему, принялась обнимать, что называется, вешаться на него. Черноглазка пытался отстраниться, но потом все же притянул ее к себе. Реализатор мыслей позволял воспроизводить звуки, поэтому вскоре я услышала интереснейший разговор.

После поцелуя проректор отвел руки девушки и сказал буквально с мольбой:

– Ректор считает, что я соблазнил тебя, от нее не будет помощи. Дай бог, чтоб мне удалось отстоять себя. Ванес, ну, может быть, ты опровергнешь?