Реквием

Небезынтересным является тот факт, что к пятидесятому году в селе были только три выпускника средней школы. Это Иван Федорович Папуша, 1931 года рождения. Двоюродный брат моей мамы. О нем я неоднократно писал в предыдущих главах. Десятилетку окончил в девятнадцать, после чего был призван в ряды Советской армии. В армии закончил офицерские курсы. Вернувшись, стал работать в школе учителем. Закончил двухгодичные курсы учительского института. Затем физико-математический факультет педагогического института.

Его младший брат Саша, 1933 года рождения. После десятилетки в пятидесятом поступил в Харьковское высшее авиационное военное училище. Служил в Польше штурманом авиаполка. По болезни был комиссован. Вернулся в Тырново. В пятьдесят седьмом женился. В пятьдесят восьмом с семьей переехал в Кишинев. До пенсии работал инженером кинокомплекса молдавского телевидения.

Фоминцова Галина Архиповна, 1931 года рождения. По окончании десяти классов работала преподавателем. Заочно закончила факультет физики и математики Тираспольского педагогического института. Всю жизнь проработала в Марамоновской школе. В настоящее время живет у детей в Криулянском районе.

С начала пятидесятых учащаяся молодежь стала покидать мое село. Подавляющее большинство — навсегда. Население стало прогрессивно и неумолимо сокращаться, как шагреневая кожа. В шестидесятом родное село покинул и я.

…

31 педагог, 30 агрономов, 6 врачей, фармацевт, 25 медицинских сестер, 24 инженера и техника, 9 экономистов и бухгалтеров, 3 военных, 7 правоохранителей, 6 энергетиков, 4 связиста, 5 электриков, 5 мореходов, библиотекари, авиатор, рыбовод, пчеловоды, зоотехник, ветеринар, пищевики, холодильщики, торговые работники, строители, киномеханики… Более 20 управленцев, из которых дюжина председателей колхозов. Председатели сельских советов, председатель райисполкома, начальник управления кадров Министерства Связи, начальник Главного Управления кадров МВД Молдовы, главный редактор. Один доктор наук, академик, четыре кандидата наук. Приведенные сведения, скорее всего, неполные.

Селу досталось 9 педагогов, 4 агронома, ветеринар, медицинская сестра, экономист, электрики, киномеханик. Малая толика из учившейся и ученой рати. Да, еще 37 механизаторов. Главные возделыватели Земли. Без них — никуда…

Школа, сельский клуб неприкаянно пустые. Школу оптимизировали несколько лет назад, о чем я писал. Оптимизировали… Это от лукавого. Уничтожили! Так точнее…

Вспомнилась, знакомая со времен детства, старая расхожая циничная украинская присказка:

— Чому бiдний? Бо дурний. Чому дурний? Бо бiдний. (Почему бедный? Потому, что дурак. Почему дурак? Потому, что бедный!)

— Почему в моем селе нет школы? Потому, что нет детей. Почему в селе нет детей? Потому, что нет школы!

С трудом удалось подсчитать количество детей. Цифра впечатляет. На два села — Елизаветовку и Боросяны 77 детей до 18 лет! Это на два села!

Сохранились детские ясли-сад. За последние пять лет с 2013 года в обоих селах родились 20 детей. Вспоминаю… На начало пятидесятых за минувшие, после минувшей войны, пять лет, начиная с моего года рождения, на свет появились ровно 100 детей. Показательно? Не побоюсь повториться. До семи лет было 137 детей! До 14 — 224! Сравните! Тогда-то и построили двухэтажную каменную, на вырост, мою школу!

…

Я тихо еду вдоль села. Я узнаю и не узнаю, так знакомые мне с детства, дворы, дома, пристройки, гаражи… Колодцы, заборы, ворота, калитки. Перекинутые через придорожные кюветы, мостки. Часто останавливаюсь. Записываю. Мой ассистент, экс-директор совхоза, пенсионер Валерий Иванович Тхорик помогает уточнять принадлежность усадеб, кто живет в домах: наследники, купившие. Купивших разделяю на аборигенов — моих земляков и пришлых из других сел. Уточняю: из каких? Подсчитываю количество пустующих и срытых, разрушенных усадеб. Записываю…

Ловлю себя на том, что часто отвлекаюсь. Голос Валерия Ивановича доносится глуше, словно издалека. Бывает, перестаю улавливать смысл сказанного. Тихо двигаясь по сельской улице, переношусь в далекие годы. Проезжаем мимо бывшей широкой усадьбы Артема Гудымы. Здесь я носился по двору с его внуками, моими троюродными братьями, Женей и Васютой. Веселая дворняга по кличке Разбой с своем охотничьем азарте хватает наши голые икры… Вон там стояла древняя груша, с которой свалился в своем детстве отец Васюты, Иван Артемович. В селе его называли Ваня, с ударением на «Я».

Вот подворье братьев Брузницких. В бросовом доме старшего — Александра, репрессированного после войны, были ясли-сад. Во дворе, за широкими горизонтальными досками забора, мы играли в детские немудреные игры. Под орехом стояли, пахнущие смолой, недавно сбитые в колхозных мастерских, низкие столики и скамейки. Там мы обедали. Оттуда я вынес убеждение, что все детские ясли непременно должны пахнуть, зажареным на ароматном подсолнечном масле, луком.