Реквием

– Немедленно разыщи его, – распорядился он, как будто Настя все еще была оперативником и работала в бригаде под его руководством. – Пусть бегом бежит к деду Немчинову и спросит у него насчет кольца. О результатах сразу же доложит мне. Быстро, быстро, мне нужен ответ деда, пока внучка будет в моем кабинете. Да шевелись же, Каменская!

– А потом мне можно вернуться?

– Можно. Давай, скоренько.

Настя выскочила из кабинета и пулей помчалась к секретарю следственного отдела, которая хорошо к ней относилась и всегда разрешала воспользоваться телефоном.

***

Новое неожиданное задание Ольшанского Юра Коротков получил как раз в тот момент, когда личный состав отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями в полном составе занимался важным и ответственным делом. Графики суточных дежурств составлялись заранее, и уже давно было известно, что в новогоднюю ночь это великое счастье привалило Игорю Лесникову. Однако сегодня утром пришло невеселое сообщение о том, что Лесников, находившийся в командировке, ранен и до Нового года из больницы точно не выйдет. Необходимо было ставить замену, а поскольку до праздника оставалось совсем немного, у всех уже были свои планы и семейные обязательства, так что добровольцев как-то не нашлось. В таких случаях полагалось тянуть жребий, чем, собственно говоря, оперативники в данный момент и занимались. Бумажки в необходимом количестве были заготовлены, на одной из них карандашиком проставили аккуратный крестик, но процедура оказалась сорвана предательским поведением Коли Селуянова, который перестал бы сам себя уважать, если бы не использовал случай подурачиться. Он потихоньку ухитрился заменить бумажку с крестиком другой, точно такой же с виду, но совершенно чистой. Все быстро и по-деловому вытащили из чьей-то форменной фуражки жребии, развернули и радостно завздыхали. И только спустя минуту обнаружилось, что радостно вздыхают все без исключения. А такого быть не могло. Начался допрос с пристрастием и с требованием к каждому предъявить свою бумажку. Все и предъявили. По-честному.

– Колян, опять твои штучки? – грозно спросил Коротков. – Признавайся, паршивец.

– А чего, я и не скрываю, – тут же сознался Селуянов. – Надо же пилюлю подсластить, а то так и будете весь день ходить серьезные. Ладно, давайте снова тянуть.

Бумажки заново пересчитали и сложили в фуражку. В этот момент и раздался звонок от Каменской.

– Я тяну без очереди, – закричал Коротков, – у меня производственная необходимость!

Он схватил первую попавшуюся бумажку, которая оказалась, на его счастье, пустой, радостно выкрикнул «Мимо!» и, схватив куртку и шапку, метнулся к двери. В эту секунду над головами пронесся негодующий рев:

– Селуянов, ты что, подлец, сотворил?

Оказалось, что неугомонный Николай, несмотря на тщательный надзор, все-таки сумел нашкодить и подсунуть целых три бумажки, помеченные аккуратными крестиками. Предстояло все проделать заново, но Коротков уже не мог ждать, время поджимало.

– Колька, вытащи за меня, – попросил он, убегая. – Если мне выпадет – я без претензий.

Ему повезло, напуганные вчерашней внезапной гололедицей автолюбители сегодня предпочли передвигаться на метро, машин на дорогах было не так уж много, и ему удалось добраться до дома Немчиновых очень быстро.

Василий Петрович встретил его спокойно, даже дружелюбно. Времени на долгие разговоры не было, и Коротков начал с места в карьер.

– Василий Петрович, у нас открылись неожиданные обстоятельства. Оказывается, Саша Барсуков подарил вашей внучке очень дорогое кольцо. Вы не припомните, когда и в связи с чем? Может быть, это был подарок на день рождения или на Восьмое марта?

Ответ Немчинова был неожиданным. Коротков готов был услышать что угодно, только не это.

– Вы говорите о кольце с бриллиантом?

– Да, о нем.

– В форме цветка с листочками? – зачем-то уточнил Немчинов.

– Да-да, именно об этом кольце я и спрашиваю, – нетерпеливо ответил Коротков.

– Саша его не дарил.

– То есть как?

– Очень просто. Его подарил кто-то другой. Я не знаю кто, но точно не Саша.

– Почему вы уверены?

– Саша стал к нам ходить меньше двух месяцев назад. А кольцо Лерочка носит почти год. Вот как я вернулся в Москву, так оно и появилось.

– Вот даже как…

Юра посмотрел на часы. Одиннадцать ноль пять. Аська назвала ему крайний срок – половина двенадцатого. До половины двенадцатого он кровь из носу должен отзвониться Ольшанскому и сообщить, что сказал по поводу кольца дед Леры. Время еще есть, можно не торопиться.

– Вы позволите мне присесть? – вежливо осведомился он.

– Конечно, конечно. Может, чаю?

– С удовольствием.

Немчинов вышел из комнаты, а Юра осмотрелся и выбрал место поближе к двери, но спиной к стене. Черт его знает, деда этого, а вдруг Аська права и он по-настоящему опасен? Лучше не рисковать, мало ли что старик выкинет.