Реквием

Первое мая. Все утро передают по радио репортаж с Красной площади. Там сияет солнце и великолепие парада сливается с великолепием весны. А у нас, в «нашем» Чкалове — ураган со снегом и дождем, холод, озера и реки мутной воды, невылазная грязь. Наши дома в степи, как острова среди разбушевавшихся стихий. Как всегда в праздники, мучает тоска, щемит сердце, безнадежно серым кажется мне мое будущее.

А события в мире идут своим чередом. 23 апреля наши войска ворвались в Берлин. Путь, стоивший стольких жертв, подходит к концу. Не даром проливалась кровь наших людей, твоя кровь, мой мальчик. В дни таких славных побед, такой славы нашего оружия думаю о тебе, горюю о тебе, о том, что ты не можешь слышать и чувствовать, не можешь разделить с нами настоящих и будущих, таких уже близких торжеств нашего народа, нашей армии. 25 апреля наши войска встретились с войсками союзников. Какая это была минута, какое волнующее событие. Наш Мика, вероятно, уже в Берлине. Андрей или там, или в том месте, где произошла встреча союзных войск. Как много они видели. И ты мог бы, и ты, мой ушедший мальчик.

В школе был митинг после сообщения о вступлении наших войск в Берлин. Как горько плакали девочки, потерявшие отцов. Как много таких!

9 мая 1945, (Чкалов)

Победа, победа! Родной мой, победа! Вот он, тот день, ради которого ты отдал жизнь, ради которого вся наша многострадальная земля залита кровью и слезами.

8 мая в 23.00 Германия подписала безоговорочную капитуляцию. Как же это, любимый мой, кончится война, а тебя нет. Я по старой привычке написала «кончится», а она кончилась. Чувство такое, как после долгой и быстрой езды, когда вдруг внезапно остановишься. С непривычки все еще движется вперед, и немножко кружится голова, и ноги и руки не слушаются. Первый, о ком я подумала, как только мы узнали об этом, — ты, мой мальчик. Но сегодня мысль о тебе как-то особенно горька и в то же время горда. Ведь это вашей смертью, смертью миллионов таких, как ты, куплена победа. Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

В душе моей какая-то оглушительная растерянность. Никогда ничем не заполнить мне пустоты без тебя. Но мир остался, жизнь победила, кровь больше не льется. Кто еще жив, те будут жить.

9 мая. 12 часов ночи. Вот и кончился этот день. Первый день без войны. Странное чувство нереальности все не проходит. 30-ю залпами из 1000 орудий приветствовала Москва эту победу. В репродуктор доносились залпы салютов и несмолкаемые крики ликования с Красной площади. Счастливые москвичи. Когда же я буду в Ленинграде!

22 апреля 1946, Ленинград

Вчера был день твоей памяти. Четыре года. Представляла себе, что этот день проведу в Колпино, на твоей могиле. Шел сильный дождь, поехать не удалось. До сих пор мысли мои о тебе не связываются с кладбищем, с землей, со смертью. Ты был таким воплощением жизни, и в душе моей ты живой.

В первый вечер приезда в Ленинград пошла на набережную и оттуда долго смотрела на свое окно, темное, слепое, забитое фанерой. Было такое чувство, что смотрю в склеп. Зайти домой в этот вечер так и не решилась.

По Неве идет лед. Снова весна. Сегодня первый раз в воде отразились огни того большого нового дома, который выстроили перед самой войной на противоположной стороне Невы. Еще немного, и начнутся белые ночи.