Реквием каравану PQ-17. Мальчики с бантиками

— Да, тридцать три… Маленькая неприятность, — поморщился Фишер, прищелкнув пальцами. — Дело в том, что РQ‑17 уже засекла воздушная разведка противника.

— А точнее?

— Точнее, — отвечал Фишер, — немцы с этого момента не выпускают РQ-17 из поля своего зрения…

Помолчали. Где-то вдали выла сирена подлодки.

— Простите, адмирал, — начал Головко, — а что докладывает ваша разведка о германских линейных силах группы «Норд»?

— О, за ними мы следим как курица за цыплятами, — отвечал Фишер с улыбкой. — Впрочем, когда нет новостей о противнике, то это уже хорошая новость…

— Не всегда так, — нахмурился Головко. — Что делать, если нашей авиации мешает туман. Вся северная Норвегия словно закрыта белым одеялом. «Спитфайры» не могут разглядеть, что творится на якорных стоянках немцев…

Арсений Григорьевич пришел к выводу, что контрадмирал Фишер действительно мало что знает. «Не делай этого, Дадли!» был далеко отсюда, и Британское адмиралтейство сообщит своему атташе лишь то, что сочтет нужным. И оно скроет именно то, что сочтет нужным скрыть от своих союзников.

— Ну ладно, — сказал Головко, пожимая руку Фишеру. — Пока у нас нет причин для опасений… Будем надеяться на лучшее!

В полночь радиостанция Полярного уловила трепетные сигналы из вражеских вод. Лунин сообщал, что его подводный крейсер новую боевую позицию занял, на лодке все исправно, настроение у команды ровное, деловое, хорошее. Впрочем, о настроении он мог бы и не докладывать — Лунин сделал это вроде бы умышленно. Казалось, он хотел этим сказать: после шести потерь моя «К-21» не считает себя кандидатом в седьмую…

Приняв текст от дежурного по штабу, Головко сказал ему:

— Идите. Ответа не будет. На «двадцать первой» и не ждут ответа… Для них все уже ясно!

* * *

Ну что ж. Пока все складывается не так уж плохо для нас.

«Как-то там Дадли? Не делает ли Дадли того, чего не стоило бы делать этому Дадли?.. Ты не делай этого, Дадли!»

Севастополь — Мурманск

Первого июля наши войска оставили Севастополь… В этот же день «все, что летает», было поднято Герингом с полярных аэродромов. Со стороны солнца на страшной высоте эскадрильи были развернуты на Мурманск… В их составе были экипажи, которые совсем недавно перебазировались в Норвегию из Сицилии, где они обслуживали армию Роммеля в Африке…[9]

Больно: наши войска оставили Севастополь!

Гитлеровская авиация начала приводить в исполнение приказ фюрера о полном уничтожении Мурманска. В небе над портом разгорелся воздушный бой. До последней капли бензина, до последнего патрона дрались в этот день наши летчики. Город горел. Огромное черное облако гари и копоти нависло над крышами.

Зениток было мало. Очень мало. Били по врагу с кораблей. То здесь, то там в небе раскрывались комки парашютов — сбитые асы Геринга, с амулетами и орденами в дубовых листьях, теперь плыли прямо в пламя, прямо в свинец кольских вод…

Тяжело. Очень тяжело. Вчера мы оставили Севастополь.

* * *

На другой день все повторилось сначала. Противник решил, невзирая ни на какие потери, доломать бомбами и дожечь зажигалками то, что сохранилось в целости после вчерашнего налета.

Несколько бомб попало в цехи судоверфи. В порту стали гореть склады, но их отстояли. Батопорт единственного на всем флоте дока был поврежден осколками. Город догорал…

Вице-адмирал Головко записывал в своем дневнике:

«…Будто нарочно, только теперь, когда Мурманска, по существу, уже нет как города, получены сто зенитных пушек для обороны его… Дал приказание увести плавучий док Морфлота в другое место. Иначе он будет потоплен. Вчера вечером черноморцы оставили Севастополь… Пока же у всех тяжко на душе.

…О 17-м конвое никаких сведений. Отсутствие их еще не признак чего-то плохого. Все равно тревожно и тяжело…»

Операция «Ход конем» заранее планировала уничтожение Мурманска. И город теперь лежал в золе, во прахе. Но порт, но верфи, но дорога работали …

А все-таки тяжело: мы оставили Севастополь!

* * *

Британский контр-адмирал Фишер принес самые свежие данные своей разведки… Он был даже не озабочен на этот раз.

Английский атташе был предельно взволнован:

— Вы не поверите, адмирал! Одному «спитфайру» все же удалось проткнуть одеяло тумана. Но аэрофотосъемка вдруг перестала фиксировать «Тирпитц» и «Хиппер» в Тронхейме… Куда они делись, эти бэби, нам неизвестно.

— Следует поискать их в Альтен-фьорде, — сказал Арсений Григорьевич. — Немцы очень любят этот фиорд, дающий им скорый и решительный прорыв на оперативный простор.

— Значит, и вы склонны думать, что германские линкоры готовятся выйти на наши коммуникации?