Реквием машине времени

Справа от горизонта тянулась гигантская канава, шириной и глубиной не уступавшая той высохшей реке у Серого Моста, даже превосходившая ее. Но это русло было вырыто человеческими руками- идеально прямое, с отлогими краями, валом выброшенной земли на том берегу. Какие-то исполинские железные животные, членистые, испускающие жирный дым, свистящие, то и дело выпускающие клубы густого белого пара, слепленные, казалось, кое-как из бочкообразных, кругло-вертящихся, криворастопыренных, косо-дырчатых кусков. Железные гиганты вгрызались гигантскими зазубренными ковшами на длинных шеях в отвесную стену земли. Многие тысячи людей копошились в русле, выравнивая его дно, увозя тачками землю и сваливая ее в бесконечный вал, уходивший за горизонт обок русла. Другие распоряжались, вопя, хлеща бичами замешкавшихся, суетясь на площадках, спуская вниз какие-то бочки, связки дров. Поминутно раздавались истошные вопли придавленных и раненых, на которых, казалось, не обращали внимания. Марево пыли стояло над исполинским руслом. Казалось, это горе повисло невесомым облаком. Зрелище жуткое. Анастасии показалось даже, что она умерла и попала в потусторонний мир, на зловещую Свалку Истории, которой пугали грешников жрецы. Они, правда, уверяли, что там царит холод и сумрак, но все равно это похоже…

— Что это? — спросила Анастасия, чувствуя себя крохотной пылинкой посреди смерча.

— Великий Канал! — ответил кто-то.- Творение Божественного Жука!

— А… зачем все это? — спросила Анастасия недоуменно. Как раз из-за грандиозности Канала не верилось, что здесь скрыта естественная, разумная, человеческая цель. Людей здесь собрано многие тысячи, но все, что они делали, было нечеловеческим.

В ответ- удар по спине:

— Заткнись, дикарка!

Анастасия посмотрела влево- там стоял целый город, но город на колесах. Огромные повозки, крытые грубой тканью, и настоящие домики — но на высоких колесах, с оглоблями и дышлами, уткнувшимися в землю, с окнами и дверями, крылечками и латаными жестяными трубами. Тысячи повозок, тысячи домиков, образовавших неисчислимые улицы и тупики жуткого лабиринта. Там дымили печи, взлетали снопы искр над трубами кузниц, бегали дети, ревел скот, под навесами в стойлах из жердей стояли кони, висело на веревках белье. В любой момент этот город мог сняться с места и тронуться в путь. А над городом на высоченном столбе, обитом жарко блестевшими золотыми пластинами, сидел на человеческом черепе (слишком большом, чтобы быть делом рук природы), вцепившись в него, шестью растопыренными лапами, гигантский золотой паук с черными матовыми глазами. Чуть пониже развевались по ветру то ли длиннющие лошадиные хвосты, то ли пучки черных веревок.

Один из пленивших Анастасию поскакал в город — видимо, предупредить кого-то.

Анастасию грубо схватили за плечо и повернули, толкнули в спину костистым кулаком:

— Пошла!

— Я… не умерла? — спросила она неуверенно.

Тычок кулаком в поясницу:

— Скоро убедишься, что тут живые…

Они вошли в город, зашагали меж повозок и домиков. Анастасия поразилась, что никто не обращает на них внимания. Взглядывали мельком и тут же равнодушно отводили глаза, уступали дорогу без страха, без любопытства, без единого человеческого чувства. Только у детей, и то совсем крохотных, Анастасия увидела в глазах живой блеск. Те, что постарше, уже пугали безразличными пустыми глазами.

Они подошли к столбу с черепом и жуком. Вблизи оказалось, что столб воистину громаден. Черные веревки шуршали в налетевшем ветерке, Анастасия отметила, что дом под столбом был больше и наряднее остальных.

Захватчики на глазах переменились. Теперь они приняли вид раболепный и предупредительный, хотя пока что не видно никого, перед кем следует эти чувства проявлять. Они стояли в ряд, смирнехонько, вытянув руки по швам.

Скрипнула дверь, и сверху позвали:

— Входите!

Старший толкнул Анастасию в спину, и она пошла вверх по приставному крыльцу с перилами. Следом на цыпочках взбирался старший. Казалось, он и не дышит.

Прихожая, где застыли двое воинов с секирами. Дверь медленно распахнулась. Старший уже не толкал- упер в спину Анастасии палец и направил в проем, бесшумно ступая следом. Дверь неслышно захлопнулась за ней.

— Подойди ближе,- произнес лишенный человеческих чувств мужской голос, словно сам воздух, насыщенный запахом железа и песка, складывался в слова под ударами невидимого кнута.

Анастасия сделала два шага вперед.

— Развяжи ее.

Руки Анастасии оказались свободными. Она встряхнула ими, разгоняя кровь, огляделась.

В темном высоком кресле сидел человек в черном. Узкое длинное лицо, крючковатый нос, острый подбородок. Совершенно голый череп перехвачен над глазами обручем с золотым жуком. Казалось, жук впился ему в лоб всеми шестью лапами. Такой же жук, только побольше, восседал на спинке кресла над головой человека. По обе стороны кресла стояли люди в черном, только у этих жуки висели на груди на золотых цепочках.

— Убирайся.

— Великий Мастер, она строптива…

— Великие истины усмиряют строптивых,- сказал человек в черном.- Иди.