Реквием по Homo Sapiens. Том 2

Тамара заглядывала ему в глаза с надеждой потерпевшего кораблекрушение, который ищет в небе знакомую звезду. Страх, переполнявший ее, передавался и Данло.

– Иногда сны бывают реальными, – тихо заметил он. – Иногда нам снится то, что мы помним. В состоянии возвращения-сна эти воспоминания так реальны, что нам кажется, будто мы переживаем их снова. В каком-то смысле так оно и есть.

Время тут ни при чем. Времени вообще нет. То, что было в реальности, реально сейчас и всегда будет реальным.

Тамара поразмыслила над этим и сказала:

– Но я никогда не была на Квалларе. И никогда никрго не убивала – я знаю. Как может быть то, что я видела, не просто сном? Как это может быть реальной памятью?

– Не знаю.

– О, Данло! Если это память, то чья? Уж точно не моя – скажи, что не моя, ну пожалуйста!

Но Данло не мог этого сказать, потому что это было бы неправдой. При этом он не до конца понимал, откуда могла взяться у Тамары подобная память. Его сердце отсчитало сто ударов, а он все сидел, держа Тамару за руку и гладя ее по голове. Снаружи слышался неумолкающий шум прибоя, и Данло в тысячный раз подумал: она – не она. Уже много дней он твердил эти слова про себя, словно мантру. Она не она, она не она – это вздымалось и опадало у него в уме, как лрибой. Он зналз что в этих трех словах заключена какая-то глубокая правда.

Он понял это в тот же момент, когда эта фраза впервые пришла ему в голову. Но только теперь, глядя на плачущую, потрясенную страшным сном Тамару, он понял, что эту правду следует понимать буквально, что это не метафора и даже не метафизическая формула, относящаяся к понятию личности.

Она – не Тамара. Эта мысль пронизала его как молния, и сознание того, что он знал это с самого начала, сделало боль еще острее. Его глаза это знали, и его руки, и ритмы его сердца. Данло потрогал ее волосы, ее смоченное слезами лицо. Это тело принадлежало не Тамаре, и память тоже, и душа. Но если так, то кто же она? Откуда она пришла? Что за душа у этой странной женщины, которая сидит, вцепившись в его руку, и ищет в нем разгадки тайны своей жизни?

Она та, кто она есть, подумдл Данло. Но она не человек – не совсем человек.

Да, она была нечто меньшее, чем человек, а может быть, и нечто большее. Как ни поразительно и ненавистно было для Данло это заключение, логика вела его к нему столь же уверенно, как кровавый след на снегу ведет охотника к раненому зверю. Данло от природы обладал логическим мышлением и любил логику, хотя и не выносил, когда другие использовали это опасное оружие в неблаговидных целях.

“Бритва нужна для того, чтобы бриться, – говорил ему фраваши, его учитель. – Чтобы исследовать аромат огнецвета, лучше воспользоваться носом”.

Логика – самое острое из орудий разума, но ей следует препарировать только то, правдивость чего подтверждают чувство и интуиция. Что, в сущности, мог подтвердить Данло?

Что Тамара – не та женщина, которую он любил в Невернесе.

Следовательно, она другая. Но что она такое? Вряд ли она могла быть слель-мимом. Если бы какой-то воин-поэт с помощью искусственных вирусов заменил клетки ее мозга своими нейросхемами, ее память и самоощущение были бы совсем не такими, как у реальной Тамары. Если бы ее мозг действительно исковеркали таким образом, она бы обязательно выдала это роботическим поведением, которое является отличительным признаком этого гнусного превращения человека в компьютер.

Вариант со слель-клоном Данло тоже счел невозможным.

Если бы кто-то похитил ее ДНК и вырастил из этой священной субстанции клон, похожий на реальную Тамару, ее, как все слель-клоны, наверняка запрограммировали бы для какой-нибудь нехорошей цели. Данло же за все время, проведенное с ней, не ощутил даже намека на подобное программирование. Кроме того, слель-клон, созданный из ДНК Тамары, имел бы точно такие же клетки, как она. Между тем они были другими – клетки Данло при каждом проникновении ощущали легкую, но жизненно важную разницу между этой женщиной и реальной Тамарой, и Данло верил в их интуицию. Для рационально мыслящего Данло признание этого факта было недюжинной смелостью, но в его жизни как раз настало время, когда в нем проросло чувство правды – чудесное свойство, заложенное в каждом человеке подобно желудю, из которого способно вырасти дерево ши.

Да, ее слеллировали, но не из материи, понял Данло, – не из ДНК. Ее слеллировали из моего сознания.

Возможно, что за те сорок дней, которые прошли до начала его испытаний, Твердь создала женщину, похожую на Тамару.

Для богини, безусловно, не составило труда впечатать в мозг этой женщины эмоции, привычки, моторные функции и фрагменты знаний, благодаря которым та смогла действовать, как копия человека. Даже воины-поэты и прочие геноинженеры умели делать таких людей, если считать эти бездушные существа людьми. Но Твердь совершила нечто гораздо большее – то, что не под силу ни геноинженерам, ни даже боголюдям с Агатанге.