Реквием по любви (СИ)

Дверь с грохотом распахнулась. Ее просто выбили. Лиза быстро схватила находку, совсем по-детски пряча кулачок за спину. На пороге стоял, конечно, Матвей. Из охраны в доме, только он и остался. Аркадий Михайлович с Даней, и другими сопровождающими его лицами, более часа назад ушли осматривать соседнюю избу, в которой предстояло поселиться Верещагиным, и до сих пор находились там. Просканировав помещение, цепко и со знанием дела, мужчина устремил суровый взгляд на девушку.

— Поднимайся!

— Ты что забыл в моей комнате?

Верещагин, не сказав ни слова, двинулся в ее сторону. Рывком поставил на ноги. Травмированная пятка дала о себе знать. Зашипев, Лиза отдернула ее от пола. Этот жест не остался без внимания мужчины. Он, тут же подхватил девушку на руки, а секундой позже, бросил на кровать.

— Эй! Нельзя ли аккуратнее? Я похожа на мешок с картошкой?

— Едва ли. — Недовольный ответ. — Весьма дороговато обходишься, для такого овоща.

Покраснев от негодования до кончиков ушей, попыталась подняться.

— Если не прекратишь дергаться, зафиксирую тебя. — Его спокойный, даже немного брезгливый тон, заставил поморщиться. — Собственным телом.

Что?

Угроза возымела свое действие. Замерла, подобно статуе. Лишь тяжелое дыхание, настырно отказывающееся приходить в норму, выдавало в ней живого человека. На ее щиколотке сомкнулась сильная мужская ладонь. Он, детально, осматривал ранку. Ощупывал.

— Осколок застрял, — выдал в итоге. А после гаркнул так, что стены содрогнулись. — Бабуся, у тебя аптечка имеется?

Лизавете стало совестливо. Совсем забыла, про бабушку. Эгоистка…как увидит, что она тут натворила.

— Именно! — Изрек Матвей, правильно истолковав выражение ее лица. — Кому хуже делаешь? Если на себя плевать, хотя бы, бабку свою пожалей.

— Тебе и за психоанализ платят? — Умом понимала — верно говорит. Бабуле сейчас, сложнее вдвойне. Но, признать его правоту вслух? Да, ни за что! — Если так, давай исключим эту опцию, из спектра услуг.

Ох, каким взглядом он ее полоснул! Лизе захотелось в комочек сжаться.

— Бесплатный совет. От взрослого дяденьки, для маленькой глупой девочки. Появился шанс начать все с нуля — не профукай!

— Я не нуждаюсь в советах!

— Боюсь, милая, все как раз таки, наоборот.

Набравшись мужества, озвучила, мучивший ее последние несколько часов, вопрос.

— Почему ты не выдал меня? Понял же, с кем я разговаривала!

Молча, удерживал ее взгляд. С непроницаемым выражением на лице.

— Матвей!

От звука своего имени, мужчина слегка встрепенулся. Нахмурился. Бессознательно начал вырисовывать узоры на нежном изгибе стопы. Это было…щекотно.

— Считай, что у меня свои мотивы. Можешь не трястись. Не сдам.

— Спасибо…я и Дима…

— Батюшки!

Девушка повернулась на голос, напрочь, забывая, что хотела сказать. Валентина Степановна стояла в дверях, с разинутым ртом разглядывая нанесенный собственной внучкой ущерб.

— Какой бес-то в тебя вселился, доченька? Что же это такое?

Матвей забрал корзинку с медикаментами из рук старушки, и вновь, вернулся к Карповой. Порылся, извлекая перекись, вату и пластырь.

— Прости, бабуль, — выдохнула с сожалением. — Не справилась с эмоциями. Я все уберу.

Женщина, угрюмо поджав губы, осуждающе покачала головой. Явно, поступку этому оправдания не находила. И тут, ее взгляд упал на то, что от куклы осталось. Паника, отразившаяся на лице бабушки, говорила о многом. А Лиза…прикрыла глаза, не в силах смотреть, как она копошиться в осколках. Как ищет что-то, дрожащими руками…Знала! Все знала. И, вновь, скрыла!

— Это потеряла? — Не узнавая своего холодного и чужого голоса, разомкнула ладонь, демонстрируя ключик. — От чего он?

— Лизонька…

Валентина Степановна замолчала, устремив глаза в пол.

— Я имею право знать! Понима-А-А-А!

Дернула ногой, но та была надежно зафиксирована.

— Тише. — Успокоил Матвей, слегка потеплевшим, обволакивающим тоном. — Осколок вышел. Больше не будет боли. Дыши!

Лиза, действительно, глубоко вздохнула и опять обратила взор на бабушку. Она, осторожно присела на край постели. Очевидно, хотела погладить внучку по голове, но наткнувшись на твердый, полный решимости взгляд, опустила руку. Обреченно выдохнув, произнесла:

— От шкатулки. Твоя мать отдала ее мне. На хранение. В тот же день, когда тебе куклу подарила.

— Что в ней?

Кожа защипала. Мужчина обработал рану. Заклеил пластырем, после чего вышел, оставляя их наедине.

— Не знаю, ягодка! Она была уже закрыта. Мариша сказала, спрячь мама. Спрячь так, чтобы я сама не знала где она. И кукла пусть всегда-всегда при Лизе будет. В ней ответы на все ее вопросы. Ничего ж не знаю, более…

Из-за критического выброса адреналина, кровь в венах закипела. Задымилась. Сверля Валентину Степановну совершенно безумным взглядом, поднялась на ноги.

— Где она? Где шкатулка, ба?

— Так, спрятана же…

— Где?

— Дед Митя у нас одинокий старик был…тайны хранить умел, царствие ему небесное!