Реквием по любви (СИ)

— В колонии режим, Лизка. И поверь на слово, там были бы рады нормально питаться. — Покачал головой. — Андрей — крепкий паренек. Удержит как-нибудь, и покрутит…на чем надо! Я за тебя возьмусь. То одна дуреха на диетах сидит, то вторая, на первую наглядевшись!

Заливистый смех сдержать не смогла.

— Как скажете. Не буду спорить. Можете накормить, хоть сейчас! Только не знаю, готовила ли бабуля ужин. Поэтому, предлагаю начать с чая. Пойдемте?

Произнесла вслух, и внезапно осознала, что голодна, едва ли не до коликов в животе. Не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Схватилась за живот.

— Вы правы. Слона бы сейчас съела. Столько дней кусок в горло не лез…

Укоризненно посмотрела на Аркадия. Не мог сразу сказать, что к чему? Тот держался расслабленно, лишь удивленно вскинул брови. Дмитрий так же делал, только изящнее…Черт! Опять это ноющее чувство за грудиной.

— Я за любой кипишь, кроме голодовки. — Петр проникновенно смотрел в глаза. — Но, в светлое время суток светиться мне нежелательно. Даже в такой глухомани, понимаешь же, да? Меня видеть не должны. Стемнеет, не вопрос. Я к Валентине Степановне после одиннадцати наведываюсь, обычно. Жди!

Девушка поникла. Реальность настигала. Не на отдыхе он, как-никак. Теперь ясно, почему окна, почти все, ставнями закрыты. Огляделась вокруг. Ну, и погром же она здесь устроила. Виновато улыбнулась.

— Кажется, мне предстоит генеральная уборка…

— Да, брось! Ерунда это. — Взял за локоть, и потащил в сторону дивана. Пружины жалобно скрипнули под их весом. — Расскажи мне лучше, как в городе дела? Как там, мои девочки?

— Все, хорошо…относительно. Скучают. Очень переживают. Соня, так вообще…

Замолчала на полуслове, опасаясь проболтаться.

— Что?

— Ничего. Растерзать за Вас готова.

Ни к чему ей заикаться про Зарутского. Про Гордеева. Захотят, сами узнают.

Его губы расползлись в нежной улыбке. Алмазов безумно любил свою семью. И, очевидно, ни от кого этого не скрывал.

— Денег хватает? На залог прилично ушло. Не бедствуют?

Лиза закатила глаза:

— Хватает, видимо. Раз, швыряет их направо и налево. Аж, по шее дать хочется! Недавно, подарила мне платье, для благотворительного вечера, за триста баксов. У меня чуть инфаркт не случился, честное слово, когда Дима его…То есть, я хотела сказать…платья давно нет, а долг есть. Отдам, обязательно…частями. Но, судя по тому, что с меня Соня ничего еще не требует, ни украшения, ни машину не распродает, с деньгами все в порядке!

Со смеха прыснули все. Даже сам Похомов, которого сложно на эмоции пробить. А она сидела, и не понимала, что такого смешного сказала.

— Лизка, — Алмазов вытирал слезы в уголках глаз. — Ты — сокровище! Такая искренняя. Как же жаль, что все так обернулось. Что не смогли уберечь тебя. Предотвратить, как известно, легче, нежели вылечить.

Она отвела взгляд. Не хотела показывать свою слабость. Потом, и вовсе, встала.

— Петр Петрович, не надо меня лечить. То, что внутри сломалось, восстановлению не подлежит. Я пойду вперед, и не буду оглядываться. И очень-очень надеюсь, что мне позволят это сделать.

Теплая мужская ладонь, накрыла ее запястье. Слегка сжала.

— Присядь, моя хорошая. — Мягко. Его голос обволакивал. — Не ершись.

Всего пару ударов сердца, и девушка сдалась. Вернулась в исходное положение. Мужчина тут же, приобнял за плечи, словно своей аурой от всего мира отгораживал.

— Свежа, смотрю, рана-то. Не буду напоминать. Про моих мне расскажи, еще что-нибудь. Побольше. Наскучался, хоть волком вой. Даже позвонить, ведь им не могу.

Лизавета откинула голову на крепкое мужское плечо. Смотрела в никуда.

— Так Вы письмо напишите. Я передам, при случае. Как только смогу, устрою Вам встречу, с Соней.

— Говорю же, сокровище. — Коротко хохотнул Алмазов. — А сможешь?

— Да. Позвоню дяде Боре. Уточню. Он сказал, что я могу вернуться к своей прежней жизни. А это, друзья, танцы, институт. Просто, со мной везде будет охрана.

— Звучит не так уж плохо, да?

— Ага…

— Опасно. На хвост ей могут упасть.

— Что-нибудь придумаем. Они с Андреем будут осторожны.

— Хорошо, если так. Давай рискнем.

— Принести листок и ручку?

— Здесь есть. Приготовь лучше, вкусный ужин. Бабка твоя закормила уже супами и кашами, как про мой гастрит узнала.

Стрелка часов давно перевалила за десять вечера. Похомов, раздав указания Верещагиным, вернулся в город. Ужин Лизавета готовила на пять персон. Ничего сверхъестественного выдумывать не стала. Обычная картошка, запеченная с курицей в духовке. Однако аромат стоял такой, что слюнки текли. Ее, буквально трясло от желания впиться зубами в сочное и нежное мясо. С хрустящей корочкой. Аппетит у нее проснулся, просто зверский. Давно Лиза не ела так много, и с таким удовольствием. Почти, наравне с мужчинами.

Алмазов, лишь посмеивался, читая ей очередную лекцию о вреде диет и голодовок.

— Давай, с сегодняшней ночи, я начну. — Обратился Данила к брату, допивая свой кофе. — А ты, отдыхай. Выспись, как следует.

— С чего вдруг? — Матвей удивленно уставился на младшего. — Первые сутки, всегда мои. Это не обсуждается.