Реквием по соседу

Я не договорила и направилась в коридор, но Ярцев обогнал меня, очень вежливо оттер к стеночке и сам открыл дверь. Судя по выражению лица, он решил, что это явился Максим, а в то, что это может быть всего лишь Леська, просто не поверил. На самом деле я и сама удивилась — после такого фортеля со статьей Леська от меня дня три должна была прятаться, не меньше. Но звонок точно был ее, фирменный, только Леська так уверенно жала на кнопку.

Ярцев открыл дверь, и я услышала, как подруга ахнула и тут же взволнованно спросила:

— Владимир Андреевич, а что вы тут? С Полиной все в порядке?

Не могу сказать, что я ее тут же простила, но испугалась за меня Леська по-настоящему, и, если честно, это было приятно.

— Что считать порядком, — прогудел Ярцев, ловко перекрывая узкий коридор, так что даже худенькая Леська не могла протиснуться мимо него. — Нервишки у нее, вашими стараниями, госпожа Захарова, весьма подпорчены. Вы когда статью писали, подумали, как это вашей подруге аукнется?

Леська замерла и испуганно спросила:

— Какой сегодня день?

— Среда. — Я подошла ближе и встала за спиной Ярцева.

— То есть это все только вчера было? Елки, как же я обсчиталась-то? Столько суеты, я думала, пару дней точно прошло… — Она, не сводя с меня глаз, начала отступать к двери. — Полинка, я к тебе в пятницу забегу или в субботу…

— Стоять! — рявкнула я. И кивнула Ярцеву: — Не выпускать!

Владимир Андреевич на удивление ловко скользнул мимо Леськи и захлопнул дверь. Подруга только ойкнуть успела, а путь к отступлению уже был отрезан. Впрочем, ее растерянность была недолгой. Она обернулась и укоризненно покачала головой:

— Не ожидала от вас, Владимир Андреевич! Вы, как сотрудник правоохранительных органов, должны поддерживать порядок и спокойствие, а вы, можно сказать, провоцируете добропорядочных граждан на насилие.

— У меня обеденный перерыв, — любезно откликнулся Ярцев.

А я уточнила:

— Добропорядочная гражданка — это ты, что ли?

— Я тоже. Но в первую очередь это ты у нас добропорядочная, законопослушная, не склонная к совершению противоправных действий…

— Ага, а еще тихая, незлобивая и постоянно подставляю левую щеку, получив по правой! — возмутилась я. — Леська, зараза, у тебя совесть есть?

Обычно людям посторонним на этот вопрос подруга отвечала четко и бесхитростно: «Нету. Я на съемной квартире живу, мне денюшки надо зарабатывать».

Но я за многие годы спрашивала о наличии совести у Леськи столько раз, что она от меня просто отмахнулась.

— Ой, Полинка, ну что такого? В статье про убийство необходимо немного перчика, иначе читатель не прожует!

— А без вранья твой читатель тоже не прожует?! Ты о чем вообще думала, когда этот бред писала? Меня второй день достают со всех сторон! И почему-то никто мне не верит, даже родная мама! Вот посмотри сейчас Владимиру Андреевичу в глаза и скажи ему, что все твои намеки на мои с Андреем «особо близкие» отношения — только твои выдумки и ничего больше!

— Не выдумки, а вольная интерпретация фактов, — автоматически возразила она.

— Леська!

— Ну-у-у… — Она покосилась на меня и перевела взгляд на Ярцева. — Немного слишком вольная. Просто я подумала, что это было бы так естественно… Молодой симпатичный парень… И Полинка тоже молодая и симпатичная… они же должны были обратить друг на друга внимание, правда? Или этот Селезнев, — она неожиданно напряглась, и глаза ее подозрительно заблестели, — он девушками не интересовался? Нет, если он гей, тогда вся концепция меняется…

— Вот только попробуй! — Денис не выдержал и присоединился к нам. — Блин, только попробуй где-то написать, что Андрей пидором был, я тебя по судам затаскаю!

Теперь в коридоре столпилось четыре человека, и стало совсем тесно. Наверное, поэтому откровенная угроза Дениса особого впечатления на Леську не произвела. Она только пожала плечами и спросила у меня:

— Это еще что за явление?

— Брат Андрея. — Я решила, что хватит нам толкаться в коридоре, и вернулась в комнату. Присела на стул у компьютерного стола, оставив кресла гостям. Леська шустрой лаской шмыгнула за мной, следом подтянулись и мужчины.

— Судом вы ее не испугаете, — безнадежно сообщил Денису Ярцев. — Ответственность по иску все равно будет нести газета, а этот канареечный листок по три раза в неделю ответчиком выступает.

— Хорошая реклама изданию, между прочим, — жизнерадостно подтвердила Леська.

— Стервятники. — В голосе Дениса было отвращение. — У людей горе, а им реклама…

— Вот только не надо переходить на личности, — обиделась она. — Я просто выполняю свою работу.

— Кстати, о вашей работе. — В руках Ярцева снова был раскрытый блокнот, и он даже успел в нем что-то начеркать. — Вы подтверждаете, что изложенные в вашей статье факты не соответствуют действительности? Мы можем расценить это как попытку ввести следствие в заблуждение?

Леська сразу ощетинилась:

— Ничего подобного! Факты у меня железобетонные! Выводы, согласна, не все оказались верными, но к фактам вы не придеретесь! А я, как журналист и человек, имею право на собственное мнение и оценочные суждения!

— Леся, — негромко окликнула я, и она сразу присмирела.