Реквием по вернувшимся

Город встретил Берга привычной повседневно-деловитой суетой. Сорокадвухмиллионный мегаполис, столица державы, раскинувшейся от Атлантики до сибирской тайги, ото льдов Арктики до тёплого Средиземного моря, всегда, с самой первой их встречи, когда он, двенадцатилетний мальчишка, приехал с классом на экскурсию, поражал Рихарда невероятным сочетанием монументальности и лёгкости, почти воздушности. Белые шпили небоскрёбов и широченные бульвары, многоуровневые эстакады и тенистые парки с голубыми озёрами, – всё здесь было прекрасно. Самый лучший город лучшей страны на Земле.

Город начали строить в последней четверти XXI века, вскоре после того, как Ларсен подарил человечеству источник неисчерпаемой энергии. Тогда у города было имя, Аркадия, и роль ему была отведена – стать столицей Единой Европы. Однако, как говорится, не срослось. Тогда люди ещё не подозревали о своём будущем. Тогда казалось, что золотой век наконец-то пришёл, что покончено с войнами и терроризмом, бедностью и болезнями. Тогда люди были наивными…

Вместо золотого века человечество получило хаос. Мировые системы энергетического, финансового, продовольственного влияния рухнули почти в одночасье. Потеряли своё значение энергоносители и средства их доставки, стали рентабельными опреснение морской воды и рекультивация земель, синтез белков и углеводов. Внезапное осознание, что никто ни от кого не зависит, что самый маленький царёк может построить для себя отдельно взятый рай, стало глобальным наркотиком для цивилизации. И в этом новом мире единственным весомым аргументом оказалась грубая военная сила, а единственным поводом для войны, – нетерпимость и различие мировоззрений. Зато этот повод был ох как хорош! Ведь в эпоху биологического, кибернетического и нуклонного оружия побеждает не более сильный, а менее уязвимый, маленький, умеющий прятаться и бить исподтишка. Вместо золотого века человечество получило технофеодализм.

В хаосе «нового мира» рушились империи, исчезали народы, сгорали города и вымирали континенты. И уже никто не верил, что удастся остановить это самоуничтожение, что кто-то найдёт способ договориться в мире, где никто договариваться не хотел. Где каждый был прав своей собственной, отдельно взятой правдой.

На счастье, решение нашлось – в Дальнем Космосе. Третья европейская звёздная экспедиция под командованием Рольфа Хагена наткнулась на планету, сила тяжести, состав атмосферы, климат, периоды обращения и все остальные параметры которой были удивительно близки к земным. Хаген назвал свою находку Новой Европой. А менее чем через два года был открыт Остин. Затем – Рияд. Оказалось, что в Галактике полно планет, где каждый сможет жить, как ему заблагорассудится. И рядом не будет соседа, который говорит на другом языке, молится другому богу и носит другую одежду. Полно свежих, девственных планет, с нетерпением ждущих своих хозяев. Так зачем же цепляться за одну-единственную, осквернённую и изуродованную? Впервые в своей истории люди, – все люди одновременно! – подняли глаза к звёздам.

На смену века хаоса пришёл век космической гонки. «Космоконкиста» – название, прозвучавшее впервые в романе Глеба Лебедева, основоположника космореализма как литературного направления, оказалось весьма удачным и прижилось. Космоконкиста вернула на Землю пусть хрупкий, но мир. Войны, и обычные, и кибернетические, стали непозволительным растранжириванием ресурсов. Вновь начали вестись переговоры, подписываться соглашения. Вновь, после четвертьвекового перерыва, собрался Всемирный Совет. Бывшие противники старались выиграть время, успеть найти как можно больше подходящих планет, «застолбить» локальные пространства, построить якорные станции для переброски людей и техники, начать терраформирование, колонизацию, переселение. Мир начал преображаться. На западе, за океаном, на руинах Североамериканских Штатов возник Консорциум Свободных Корпораций. На востоке воспрянул выживший, хоть и потерявший треть населения Китай. На юге расширялась Арабская Лига и восстанавливалось Индийское королевство. В 2161 году Германия, Франция и европейские осколки поменьше объединились с тем, что уцелело от Российской Федерации. Возник Европейско-Российский Союз, чаще называемый Еврόссией. И столицей новой державы после недолгих дебатов стала заброшенная когда-то Аркадия. Теперь это название никто не употреблял, слишком уж оно напоминало о несостоявшемся золотом веке. Город, не мудрствуя лукаво, называли по его «должности» – Столица. Лучший город лучшей страны на Земле… Существовать которому оставалось от силы полвека.