Реквием по вернувшимся

Она замолчала. Лесовской выключил телевизор, и они так и сидели в тишине, в сгущающихся сумерках короткого южного вечера. Эти сумерки, тишина, низкий потолок маленькой комнатки будто сжимали со всех сторон, давили…

Когда невесть откуда взявшийся приступ клаустрофобии сделался невыносимым, Елена поднялась с дивана, шагнула к двери.

– Ты куда? – вскочил следом Андрей.

– Свежим воздухом подышу, прогуляюсь. Нет, лучше проедусь на машине немного. Не могу на месте сидеть.

– Я с тобой!

– Не надо. Мне одной нужно побыть, привыкнуть к этому…

Она не смогла подобрать название, просто махнула рукой. Выскочила наружу, обогнула дом. Сбоку, под навесом, стоял лимонно-желтый «фиат», идущий «добавкой» к взятой в аренду хижине. Села за руль и лишь после этого оглянулась.

Андрей стоял в дверях, бесцельно сжимал и разжимал кулаки. Не знал, как поступить. Раньше мог так и до утра простоять, «терзаемый сомнениями». Но теперь он изменился, еще минута – и передумает, бросится наперерез, не отпустит… Елена нажала кнопку стартера, вдавила педаль акселератора, передернула рукоять скоростей. Машина рванула с места.

Шоссе тянулось по склону горы. Слева – уходящая вверх стена, растрескавшийся камень, пятна ползучей травы, скрюченные скелетики деревьев на уступах. Справа, за полосатыми столбиками и двойной линией натянутых тросов, – обрыв. На шоссе было пусто. И так же пусто и гулко было в голове. И страшно. «Умерла… умерла…» – назойливо пульсировала единственная мысль. «Елена Коцюба умерла и похоронена…» Она почему-то не думала прежде, что это так закончится, что прежней жизни больше не будет, никогда не будет! Что в той, прежней жизни останутся мама, отец, Ритка, похожая на нее, словно близняшка, несмотря на шесть лет разницы в возрасте. Такая же озорная, скуластенькая и грудастенькая белочка. Такая же самовлюбленная дура!

«Фиат» начал огибать очередной выступ. Дорога плавно поворачивала, открывая все тот же уходящий вверх склон. И темно-красный тягач, идущий по встречной. Тягач натужно урчал, волок длинную грязно-синюю цистерну. Странно, такая большая машина, а она ее не заметила, – подумалось самым краешком сознания. Мысль была не второстепенной даже, так, автоматически зафиксированное событие. Едет и пусть себе едет. Лихач, наверное. Тяжелый, под уклон идет, и на такой скорости!

Что произошло дальше, она сразу не поняла. Синяя цистерна начала разворачиваться, перекрывая задом шоссе. Коцюба автоматически вильнула к обочине. Затем только посмотрела на тягач.

Водитель тягача тормозил, одновременно выкручивая руль вправо. Именно из-за этого маневра цистерну начало заносить. И проскочить не получалось: нет обочины, дорога и вдоль нее – тросы. Нужно было тормозить, включать заднюю передачу… Тормозного пути не хватило. «Фиат» стукнулся бампером в счетверенные, полутораметрового диаметра колеса цистерны, отлетел, отфутболенный, точно мячик. Двойной стальной трос удар легкого мобиля выдержал бы, но в следующее мгновение на него навалилась туша набравшей огромный импульс цистерны.

«Бемззз…» – сказала сталь и лопнула. Елена подумала запоздало, что нужно открыть дверь, выпрыгнуть, что зря она пристегнула ремень – лишние секунды. А потом кресло под ней опрокинулось, полосатый столбик проскочил рядом и вдруг взмыл вверх, к темнеющему небу. И вслед за ним взмыла кромка обрыва.

Скала в этом месте уходила вниз почти вертикально, и «фиат» летел, словно потерявшая управление авиетка. Летел, медленно разворачиваясь, запрокидываясь. Что было внизу, Елена не видела. Она смотрела туда, где переваливала свой центр тяжести через кромку грязно-синяя цистерна. Медленно, неторопливо. Необратимо.

Страшно не было, все происходило будто не с ней, а с той, другой Еленой Коцюбой, похороненной на мемориальном кладбище. Парализованное сознание, не в силах принять происходящее, сосредоточилось на деталях: раскачивающиеся обрывки троса, наполовину выкорчеванный из бетона столбик, надпись «Взрывоопасно! Водород!» на заднем торце цистерны. И в стороне, на безопасном расстоянии, – человек, скрупулезно фиксирующий происходящее на видеокамеру.

Рихард Берг. Земля, 11 августа

Он сидел, укрывшись за каким-то полуразвалившимся куском бетона. Вокруг покачивались ветви желтой акации, то и дело норовя впиться длинными острыми колючками в бок или спину, внизу шумела река, пробивая путь сквозь бетонные пороги обвалившейся дамбы, а прямо перед глазами – метров тридцать, не больше, – поднималась грязно-серая стена электростанции. Внутри было тихо, и Берг пытался представить, что там происходит. Возможно, террористов уже взяли, и с минуты на минуту последует команда «отбой»? Или они узнали о засаде, и операция пройдет впустую? Как бы там ни было, его участие сводится к просиживанию брюк в кустах. Новичка поставили на самую безопасную позицию, – вряд ли кто из террористов сможет прорваться к окнам на противоположной стороне здания.