Реквием по вернувшимся

«Если Медведева не отправила команду “сматывайся!”» – подумал Берг. Говорить не стал, пусть ребята пороют, – а вдруг! Его больше заинтриговал звонок на берега Рейна… или человеку, постоянно там проживающему.

Додумывать он не стал – позже! Главным сейчас было другое.

– А как дела в «Гнезде чайки»? Пристинская просыпалась?

– Нет. Кстати, Коцюба сказала Медведевой: «Свечение пропало час назад, а она не просыпается».

У Берга чуть виз из руки не выпал.

– Когда?!

– Утром, как раз перед звонком Буланова.

– Что ж ты сразу не сказала?

– Я не знала, что это важно, ты же меня ограничиваешь в информации. – Лаура обиженно поджала губы. – В рапорте я это упомянула. А он полчаса как у тебя, между прочим.

Берг лишь крякнул с досады. Рапорт он собирался прочесть в самолете, по дороге в Варшаву, не торопясь, обстоятельно. Думал, что самое главное уже знает. Оказалось – нет. Впрочем, прочти он рапорт на полчаса раньше, это ничего не меняло.

Да, это был цейтнот. Конечно, стопроцентной уверенности быть пока не могло, но на девяносто девять и девяносто девять сотых – Пристинская тоже мертва. Не ставя эксперименты с альфа-ритмом, не взрывая голову во время «летаргии». Просто умерла – ее сознание само «отсоединилось» от человеческого тела. А значит, и эта зацепка утеряна.

Рихард не понимал, что происходит. Но то, что он происходящее не контролирует, – несомненно. Смешно как получается: пальцем не пошевелил, чтоб отдать приказ о зачистке, а она идет полным ходом. Шеф может быть доволен, все как он хотел! Никто не узнает о «космических пришельцах».

А как хотел сам Берг? Ему вроде тоже жаловаться не на что? Приказ не нарушил и ручки кровью невинных не замарал. Все как бы само собой получилось. Везунчик. Только цель этого то ли вторжения, то ли проверки он так и не разгадал. Пока не услышал о смерти Пристинской, оставалась надежда, что гибель Коновальца и Маслова – сбой заложенной в их сознании программы. Но теперь ясно – нет сбоя. Программа отработала полностью и по завершению самоликвидировалась. Если то же произойдет с Коцюбой и Круминем, доказательств вторжения не останется, кроме дурацких изотопов. Вот шефу радость! А пришельцам и подавно: выполнят они, что задумали, а мы будем только сидеть и репу чесать. Кумекать, как бы секретность соблюсти. Тьфу ты!

Берг остервенело потер висок. Да, тянуть время оказалось ошибочной тактикой. Но еще не все потеряно! Пока кто-то из двойников жив, остается надежда добраться до пришельцев. Постараться выяснить, что за эксперимент они проводят. И повлиять на его результат. А шефа с его идеей зачистки – к черту! Какая там зачистка – пока программа работает, двойники неуязвимы, а когда завершается, они и сами умирают. Нет, они нужны были Бергу живыми. Он должен успеть поговорить хотя бы с одним из них, попробовать понять. Они ведь люди!

А еще Берг очень хотел побеседовать с Медведевой. Вытянуть, вытрясти если понадобится, все, что она знает и что думает. С ней он церемониться не станет! Она влезла в эту игру по собственному желанию, приняла сторону противника. А потому Берг имел полное право считать ее врагом. Независимо от мотивов, которыми она руководствовалась.

Комиссар Арман смотрела на него с экрана виза. Ждала распоряжений.

– Лаура, диспозиция меняется. Отзывай всех людей в Крым, блокируйте «Гнездо чайки», перекройте каналы связи. Чтобы ни туда, ни оттуда никто не проскользнул. Сегодня вечером проводим задержание. Я вылетаю к вам… – он взглянул на часы, – …через двадцать минут. И немедленно докладывай обо всех попытках вызвать кого-нибудь или отправить сообщение.

– А если Медведева попытается выехать? Чем аргументировать блокпосты?

– Чем хочешь! Хоть внезапным визитом Папы Римского! Главное, чтобы к моему приезду все сидели в доме, как мыши в норке. Есть вопросы?

– Все ясно, мой инспектор! – Арман улыбнулась. Такой Берг, властный и решительный, ей нравился куда больше, чем сомневающийся и рефлексирующий, словно какой-то «интель».

И Рихард облегченно вздохнул. Время размышлений закончилось, началось время действий. Партия шла к завершению. Шах и мат.

Понять бы, кому?

Андрей Лесовской. Земля, пансионат «Сосны», 5 августа

С утра снова шел дождь. Небо заволокло серой пеленой, тропинки развезло, под ногами чавкал превратившийся в грязь песок, маленький пляж пропитался водой, и спускаться к нему по размокшему склону было противно. Дождь надоедливо скреб по крыше коттеджа, стучал по крыльцу, взбивал пузыри на лужах. В том числе на самой большой луже, в которую превратилось озеро. Дождь был первым напоминанием о неизбежно приближающейся осени.