Реквием по завоевателю

— Да, Брат Хайд,— глухо прошептал Бруен.— Наш жребий — оросить собственный мир кровью и утопить в страданиях еще раз.

Хайд нервно потер ладони.

— Но ведь погибнут очень многие. И во имя какой цели? Из-за одного человека?

— Никаких дискуссий! — Бруен утомленно махнул рукой и едва не упал на Посвященных.— Или у тебя есть другая идея? У нас нет выбора, старина.

Бруен ковылял, стараясь не оглядываться на Мэг Комм, чувствуя ее внутреннее присутствие. Он был благодарен тому, что давно «случайно» они отключили внешние сенсоры Мэг Комм, вмонтированные, в стены ее убежища, и оставили только шлем как единственное средство для наблюдений и связи.

— Мы должны принимать во внимание весь риск. И мы должны полагаться только на самих себя.

— И на эту проклятую машину,— добавил Хайд.

Бруен закрыл глаза, растер большими пальцами виски. Острые удары головной боли пульсировали и давили на глаза. Так всегда бывало после контактов с Мэг Комм.

— Да, и на проклятую Богом машину тоже,— невнятно подтвердил он и пробормотал про себя: — Господи, дай мне дожить, чтобы увидеть, чем все это кончится! Я что-то должен сделать, должен помешать этой коварной машине разрушить мои планы!

Голос глухо гудел в голове Стаффы, колотясь толчками в виски. «Какая безумная ирония... разнести ее в плазму...» Лорд Командующий повернулся и зажмурил глаза, ощущая тяжесть этих слов, которые назойливо всплывали в его памяти.

«Я убил ее. Единственную женщину, которую я любил. Я УБИЛ ЕЕ!»

«У тебя нет души, Стаффа. Ты просто машина... конструкция из человеческой плоти... машина... создание...» Голос Претора отражался от призрачных стен, заставляя Стаффу кар Терма сжимать ладонями голову и безжалостно колотить кулаками по вискам, чтобы заглушить этот пронзительный голос.

«Чертов Претор! Будь ты проклят!»— он стонал в одиночестве своей комнаты. Знакомые стены хранили красноречивое молчание. Трофеи и памятные вещи висели на своих обычных местах — награды за прошлые битвы и выигранные сражения. Свидетельства его тактической и стратегической гениальности. Теперь они казались мишурой, напоминая только о пролитой крови, которой были обагрены.

Стаффа стиснул зубы, чувствуя, как они скрипят, сжал их еще сильнее, пытаясь болью заглушить скрипучий голос проклятого Претора, Стаффа приподнялся со своего ложа и мягко вскочил на ноги, сделал несколько боевых выпадов, пытаясь переключить память на рефлекторные реакции рукопашного боя. Но память не сдавалась.

Почему так получилось? Как мог этот старик так больно, так безжалостно его ударить? «Я сам, сам это себе сделал. Ее кровь на МОИХ руках!»

Он откинул голову назад, вдыхая прохладный воздух. «Будь ты проклят, Претор! Как ты заставил меня все это сделать?»

В гневе он затряс головой, успокаиваясь от прикосновения своих длинных волос, падающих ему на лицо.

Мозговая ловушка, глубоко спрятанная, возбуждающая его неверную эмоциональную реакцию, заполняла мозг выбросами ферментов, которые окутывали туманом предметы, лишая его способности видеть и логически мыслить»

«Я не мог доверять сам себе, своей способности ясно мыслить. А ведь я только прикоснулся к тому, что он во мне запрятал...»

Перед глазами всплыла коварная ухмылка Претора: «Ты сам сгноишь свою бесчеловечную душу. Стаффа, ты проклятый человек... проклятый.... проклятый...»

«Это правда».

Его глаза остановились на сверкающем металле автомата. Он взял золотую реганскую чашу, поставил ее под диспенсер и равнодушно наблюдал, как микленианское бренди янтарной струей наполняло сосуд. Сможет ли он утопить этот издевательский голос в дымке опьянения?

«В самом деле, Претор. Проклятый, с тех пор, как впервые увидел тебя. Лучше бы я погиб вместе со своими родителями, а, Претор?»

Лениво он потягивал бренди, едва ощущая, его вкус, вкус самого лучшего напитка во всем Открытом Космосе.

Нежеланные, мимолетные видения прошлого — молодой Претор — смеющийся, показывал боевые приемы на тренировках — мелькнули и погасли в мозгу Стаффы. Мелькал калейдоскоп звуков и образов, чувств и воспоминаний. Он закрыл глаза, оживляя прошедшие дни.

«Мы были... мы значили так много друг для друга... когда-то».

Он вызвал в памяти гордость и даже любовь. «И в конце концов мы должны были встретиться как... как звери!» Болезненное оцепенение охватило пальцы той руки, которой он держал золотую чашу. «Что ты там в меня вложил, Претор?»

И опять возник голос Претора, от которого Стаффа поморщился: «У тебя нет души, Стаффа... нет ответственности перед Богом». Каждое слово выжигало, клеймило его душу огненными буквами. «Тебя оскорбительно и точно называют дьяволом».

Стаффа пытался заставить себя выпить все одним глотком, с трудом поднеся чашу трясущимися руками. «...Черт»— придушенный шепот вырвался из гортани Стаффы* «И я тебя убил, Претор». Он потряс головой, страшным усилием воли пытаясь отогнать навязчивые видения. «Так же, как я убил ее». ”

Он почувствовал пристальный взгляд магических глаз Крислы. От этого ему стало лучше и легче. Но он заставил себя думать о Преторе.