Реквием по зверю

— Ну так давай начинай уже свой рассказ, — сказал Колесников.

Я тоже подключилась к разговору:

— Так я, Серебрянников, еще раз спрашиваю: вам знакомо это оружие? — спросила я. — Еще раз поясню: это вот фотография пистолета, вид общий.

Я пододвинула к Серебрянникову первое фото, которое он небрежно отшвырнул от себя.

— А вот на этой фотографии — ваш отпечаток, — сказала я.

Я положила перед заключенным еще одну фотографию, на которой был виден увеличенный отпечаток пальца.

— Да, да, вижу. Все вижу. Пистолет я этот переделывал, это точно, — подтвердил Владимир Серебрянников. — Сейчас я все расскажу.

— Да ты, Вова, садись, сидя-то рассказывать удобнее, — разрешил полковник.

Серебрянников кивнул и снова опустился на свой табурет.

— Значит так, года три с половиной назад, точно дату не помню, встретились мы с одним моим другом, — начал свой рассказ заключенный. — Одно время в одной многоэтажке жили, во дворе в футбол играли, когда мальчишками еще были. Потом наши пути как-то разошлись, я в универ поступил, а Виталий — так зовут моего друга — пошел служить. Потом дембельнулся, где-то работал, кажется, охранником или еще кем-то. Короче, позвонил он мне и предложил встретиться. Договорились мы пересечься с ним в одном кафе и…

— Что это было за кафе? Название помните? Улица, на которой оно расположено, как называется? — я забросала Владимира Серебрянникова вопросами.

— Да, ты уж давай, рассказывай во всех подробностях, они очень важны, — поддержал меня полковник Колесников.

— Да есть такое кафе около городского парка, а вот, как называется, не припомню, правда! — воскликнул Владимир Серебрянников и умоляюще посмотрел на нас с полковником.

— Ладно, ладно, верим, что подзабыл, с каждым такое время от времени случается, — заметил Ростислав Колесников. — Ты, главное, про пистолет рассказывай, да ничего не упускай.

— В общем, пришли мы с Виталиком в это кафе, сели за столик у окна, сделали заказ, начали разговаривать о том о сем. Поговорили, а под конец Виталик спросил меня по поводу пистолета. Ну он же знал, что я увлекаюсь оружием… увлекался, — поправился Серебрянников. — Знал Виталя и о делах моих… не совсем законных, вот.

Колесников хмыкнул, но ничего не сказал.

— В общем, друг стал меня просить продать оружие. Но не трофейное, нет. Такое ему было без надобности. Он попросил переделать обыкновенный травматический пистолет, переделать под боевые патроны, — объяснил заключенный Серебрянников.

— Стоп! — прервал его полковник. — А зачем твоему Виталику понадобилось такое оружие? — спросил Колесников.

— Так это не ему оно понадобилось. Как выяснилось позже, пистолет был нужен одной его знакомой… Ростислав Леонидыч, вы же просили со всеми подробностями, ничего не упускать, вот я и…

— Ладно, валяй, продолжай, больше перебивать не буду, — пообещал Ростислав Колесников.

— Ну так вот. Я и сказал другу, что у меня э… несколько другая специализация, что я больше по «люгерам» да «вальтерам». Это — немецкое офицерское оружие тех времен, с отличной, надо сказать, боевой характеристикой…

— Вова, не нужно нам про характеристику, — поморщился полковник, — ты давай по делу говори.

— Понял, все понял, Ростислав Леонидыч, — кивнул Серебрянников, — продолжаю говорить по делу. В общем, я сказал, что пока у меня ничего подходящего для него нет, пообещал подумать, как можно ему помочь. Но Виталик как раз и начал рассказывать про одну свою знакомую, типа, это ей нужно оружие, а ему оно без надобности. А знакомая его раньше работала по вызову, а Виталя охранял их. Ну, знаете, стоят такие «ночные бабочки» вдоль Большой Казачьей, и…

— Вова, ты опять что-то не туда съехал, — прервал заключенного полковник Колесников. — Мы же не маленькие детки, в категорию восемнадцать плюс входим. Так что, давай конкретику: зачем этой девке оружие, если она находится под охраной твоего Виталика? Кстати, ты его фамилию не назвал. И как его по батюшке величать. Нам, понимаешь ли, необходимо знать все данные.

— А-а, ну да, сейчас. Значит, фамилия Виталика — Проскурников, а отчество… щас вспомню… как же… А! Федорович! Точно! Дядя Федя, его отец, зашибал по-черному, на бровях домой приползал… ой… опять я, извините. В общем, Виталька сказал, что деваха эта решила стать индивидуалкой, а оружие ей нужно для того, чтобы обороняться, если какой козел пристанет. Сказала, что хорошо заплатит. Ну я и согласился. Травматов сейчас полно, а переделать под боевые патроны — да запросто. Да только вот наследил я, пальчики свои оставил, — сокрушенно вздохнул Владимир Серебрянников.

— Да, оставил ты свои следы, неаккуратно сработал, — согласился с заключенным Ростислав Колесников.

— Дык, кто же знал, что из этого травмата кого-то замочат? Тем более что Виталик уверял меня, что та деваха стрелять из него и не собирается. Так только, припугнуть. А оно вон как вышло. Короче, переделал я этот травмат и продал.

— Вы продали оружие непосредственно этой девушке? — спросила я.

— Ну да, ей. Виталя передал ей, что заказ ее выполнен, она и пришла, — сказал Владимир Серебрянников.