Реквием в Вене

Господина Тора отправили в Альтаусзее, а Берта предположительно навещала Виктора Адлера, так что Вертен решил, что никто не будет отвлекать его от работы. Когда он приблизился к подъезду на Габсбургергассе, он заметил, что дверь была оставлена приоткрытой. Он уже несколько раз жаловался на это привратнице, госпоже Игнац, стареющей женщине, любительнице кошек. Один из жильцов с верхнего этажа упорно пренебрегал обязанностью плотно затворять дверь за собой. Действительно было неприятно, поскольку в здание мог зайти любой праздношатающийся.

Госпожа Игнац отсутствовала в своей привратницкой при входе, так что Вертен приберег свою жалобу на будущее. Он отправился к своей конторе на третьем этаже, и на мгновение ему показалось, что за матовым стеклом входной двери промелькнула тень. Но это было невозможно.

Или, вероятно, Берта решила вместо визита по расследованиям помочь в конторе. Он почувствовал внезапный прилив гордости из-за того, что она оставила свое собственное расследование, чтобы навести порядок в конторе. Да еще в ее положении.

Дверь была заперта, но это не означало, что жена не находилась внутри. В конце концов, это все еще было официальное обеденное время и контора была закрыта с полудня до двух.

Он вставил ключ в замочную скважину, повернул его и отворил дверь.

— Берта, — позвал он, ибо приемная оказалась пустой, — ты здесь?

Ответа не последовало. Его воодушевление исчезло. Что ж, делать нечего, придется заняться писаниной.

Вертен вошел в кабинет и тотчас же был потрясен, увидев, что ящики из письменного стола были выдвинуты, а бумаги разбросаны повсюду. Он ощутил движение за своей спиной, но перед тем, как смог отреагировать, острая боль пронзила заднюю часть его головы. Колени у него подогнулись, и он без сознания повалился на пол.

— Бог ты мой, Вертен, вас ведь могли убить. — Гросс приложил к ране влажный компресс. — Здесь, возможно, придется наложить швы.

У Вертена было такое ощущение, как будто в голове били литавры. Он поднялся на одном локте и не смог устоять перед искушением потрогать рану другой рукой. Он почувствовал влагу и тепло; убрав руку, он увидел кровь, но не много.

— Кто-то проник в контору, — пробормотал Вертен.

— Совершенно очевидно, — согласился Гросс.

— Сколько времени я пробыл без сознания?

— Я криминалист, а не медиум, Вертен. Когда вы пришли сюда?

— Вскоре после часа.

Гросс бросил взгляд на часы на стене за его спиной.

— Тогда около получаса. Квартирные хозяйки и Брамса, и Брукнера обе уехали на месяц в деревню, так что я решил встретиться с вами здесь.

С минуту Гросс обозревал хаос в конторе.

— Вы видели того, кто напал на вас?

— Нет. Не успел.

— За чем он охотился? — озадаченно спросил Гросс.

— Вы считаете, это был наш человек? — Вертен сел и, несмотря на некоторое головокружение, решил, что все в порядке. Никакого сотрясения мозга. Никакой больницы. Меньше всего он хотел попасть сегодня именно туда.

— Я не могу прийти ни к какому иному заключению. Если только вы сейчас не занимаетесь каким-то щекотливым делом по спорному завещанию.

Вертен покачал головой и зря поступил так, ибо литавры в голове грянули во всю мощь. Адвокат закрыл глаза и зажал переносицу.

— Нет, — наконец удалось ему выдавить из себя, — ничего такого.

— Тогда для меня все более чем очевидно. Но какого черта он мог искать тут? Вы храните личные документы здесь?

— Нет, — повторил Вертен. Внезапно его охватил страх. — Мои записи по расследованию находятся дома. Боже мой, Гросс. Не могли он отправиться туда? Берта…

— Быстро, приятель. — Гросс вцепился в его левую руку и помог ему встать. — Нельзя терять ни минуты.

После нескольких первых шагов он смог подавить свою тошноту. Первый лестничный пролет был подобен агонии, но затем он начал справляться с болью и тошнотой. Когда они проходили мимо привратницкой госпожи Игнац, она увидела его состояние и подошла к двери.

— Господин адвокат, что это? Кровь?

— Не волнуйтесь, мадам, — добродушно произнес Гросс.

Но она заботилась вовсе не о Вертене.

— Я знала, что будут неприятности. Это все ваша вывеска. Она притягивает всех венских подонков. А теперь еще и это! В нашем-то доме!

Она отвернулась и закрыла дверь привратницкой комнатушки раньше, чем Гросс или Вертен смогли ответить.

Им повезло: мимо как раз проезжал фиакр. По дороге к Иосифштадту и своему дому Вертен старался утешить себя мыслью, что Берта после кратковременного пребывания утром в конторе планировала посетить Виктора Адлера. Ее не должно быть дома; жена непременно находится в безопасности. Он должен поверить в это, он обязан.

А что с госпожой Блачки? Неужели ей что-то угрожает?

Фиакр на некоторое время был задержан, когда один из новых электрических трамваев на Иосифштедтерштрассе застрял, перегородив перекресток с Лангегассе и остановив движение в четырех направлениях.

Гросс загрохотал по крыше экипажа кулаком.

— Найди объезд, кучер. У нас срочное дело.

Кучер пробормотал что-то насчет беременности, Вертен подумал, что он огрызнулся, отпустив в ответ какую-то типично венскую шуточку. Но ему было не до забав.