Реквием «Вымпелу». Вежливые люди

Начались практические занятия на местах. Каждый из нас тренировал выделенную ему группу оперативного батальона на учебной точке. Мы с Юрой занимались практической стрельбой из автомата. Никарагуанская школа стрельбы одиночным выстрелом пригодилась и здесь. Борис до этого убеждал нас с Инчаковым, что моим батальонам именно это и надо. Мы сначала противились и возражали: «Сейчас научим их стрелять и не расходовать попусту боеприпасы, а завтра они будут обстреливать таким образом наших солдат…» Борис спорил с нами: «Нет! Ни в коем случае. Эти всегда будут воевать на нашей стороне!» «Ну, смотри, капитан. Ты отвечаешь за победу социализма в этой стране…» – заключил Инчаков.

В самый разгар занятий, когда над окрестными горами стоял невообразимый шум от стрельбы и я, как и положено по методике, последовательно исправлял ошибки и подбадривал каждого обучаемого в отдельности, вдруг увидел своего старого знакомца, который участвовал в грабеже автобуса несколько дней назад у того памятного нам с Юрой кишлака. Я же хорошо помнил его глаза, расширяющиеся тогда от вида моего подствольного гранатомёта. И он, безусловно, помнил мой безумный взгляд, гипнотизирующий его оружие. Это открытие сейчас вдруг пронзило меня вновь той очень необычной ситуацией. Я и сейчас с содроганием вспомнил всё то, что тогда происходило со мной. Я не подал виду и прошёл мимо него. Но я заволновался и испугался, как будто на меня вновь наставили заряженный автомат. Я не знал и не понимал, как мне реагировать на такое обстоятельство. Это явно была физиономия того духа. Улучив момент, я подошёл к Юре и на ухо прошептал ему:

– Слушай, вон та морда точно была на дороге, где грабили автобус. Я же прямо в глаза ему тогда заглянул. Он в метре от меня находился, я не мог перепутать…

– Я в Мозамбике с одним чёрным подружился, – начал рассказывать мне почему-то совершенно другую историю Инчаков. – Хороший парень. Доброжелательный, общительный и очень разговорчивый. От меня ни на шаг не отходил, вопросами всё доставал… Так вот, сидим как-то с ним вдвоём под каким-то там местным баобабом, а он меня вдруг спрашивает: «Послушай, советник! Я всё время стесняюсь задать тебе этот вопрос, но всё же вот решился… Ты извини, если что-то не так…» А парень такой образованный, грамотный, пожалуй, один из самых умных и подготовленных командиров был. Так вот он и спрашивает: «Почему вы, белые, все, как один, на одно лицо? Все похожие такие. Различить вас невозможно!»

Я смотрел на своего друга и не мог понять: шутка это или… Я ему серьёзную вещь говорю, а он мне про негров заливает…

– Мы все одинаковые?! – округлив глаза, наконец поняв смысл истории, задал я свой вопрос. – Ну, это уж слишком… Так ты хочешь сказать, что для меня они все одинаковые? – наконец дошла до меня суть. – Да нет! Это точно та бородатая морда…

– Знаешь, они ещё некоторое время все для тебя на одно лицо будут. Чалма, одежды эти немыслимые, борода, загар у всех схожий. Нас сюда в такие командировки и посылают, чтобы эта одинаковость местного населения пропала. А ещё у тебя пока и увиденной отрезанной головы не было, вон как у Бори… А то бы память на лица сразу же обострилась и бандиты везде не мерещились…

Чуть позднее и как будто бы не случайно, именно в этот вечер Борис познакомил нас с человеком, которого представил как «Джангул». С этим самым Джангулом было ещё несколько его людей, по виду которых мы подумали, что это «форменные бандиты…»

Их нескладные, на европейский взгляд, одежды были в основном тёмно-коричневых цветов. Огромные штаны с какой-то мотнёй посередине, казалось, каскадом беспорядочно свисающих и болтающихся в разные стороны каких-то фалд, придавали фигурам нечеловеческую аморфность. Невозможно было понять, особенно от обилия развевающихся на ветру концов одежды, где руки, где концы от платка или рукава рубах. В этой бесформенности мог легко незаметно затеряться автомат, а в огромных штанах, казалось бы, легко мог поместиться пулемёт или даже гранатомёт и надёжно скрыться от взгляда окружающих. Эта одежда, наверное, для жизни гор и пустыне была самой целесообразной и практичной…

Видя наше напряжение, Борис сказал:

– Джангул – человек Мохаммада Нура… Считайте, что это самый доверенный и надёжный человек здесь. А на вид его внимания не обращайте…

Позднее мы узнали, кто же такой этот самый афганец, о котором так уважительно говорил наш друг… А поведал он нам об этом вот что…

* * *