Реквием Земли

В ее мыслях возник образ соснового леса. Только этот граничил с большим озером. Удерживая видение, Эйслин обхватила рукой шею Руна и начала произносить заклинание. Как только она и Рун покинули границы мира, то ветер, настолько сильный, что выбил весь воздух из ее легких, врезался в Эйслин, а в лицо впились мелкие песчинки. Волдыри на губах лопнули, а жидкость, наполняющая их, начала стекать и капать с подбородка.

«Какого черта?»

Эйслин растерялась и с подозрением задумалась, было ли всегда так сложно покидать пограничный мир. Она покрепче ухватилась за волка и решила немного переждать. А что еще ей оставалось делать? Ее учили, что изменение конечной цели в прыжке приравнивалось к самоубийству, если заклинание места назначения уже было завершено.

Пытаться захватить еще больше магии, чтобы сохранить ход заклинания становилось все труднее. Как будто она шла против ветра, расходуя все больше энергии. Резкий смешок сорвался с ее губ. Мира с машинами и бензином уже не существовало, а она все еще размышляла как раньше, потому что разбиралась в этом или потому что просто была довольно предсказуемой. В старом мире солдаты получали отпуск, а в новом — ты сражался до самой смерти. Лемарианцы отказывались понимать такое понятие, как усталость от битв.

Ветер пропал так же быстро, как и появился. Эйслин, погрузившись в уже знакомую черную пустоту, попыталась восстановить дыхание, ощущая, как биение ее сердца громко отдавалось в ушах. Она еще раз пробежалась языком по губам. На самом деле, теперь, когда волдыри лопнули, она почувствовала себя гораздо лучше. Рун, так же как и в прошлый раз, объединился с ней в единое целое, тем самым подпитав ее слабеющую энергию и напоминая о тонкой грани между выживанием и неудачей. Когда Эйслин впервые столкнулась с волком, то боялась, что тот только замедлит ее путешествие. А теперь ей казалось, что лишь он мог повлиять на ее способность обнаружить врата. Или не мог.

Они просто вылетели из пустоты. У Эйслин не хватило сил для изящного перехода, поэтому одно мгновение они просто висели в воздухе, а затем рухнули на землю. Рун, взъерошив загривок, выскочил перед Эйслин, тем самым показывая, что готов к защите, и окинул взглядом пустующий лес. Несмотря на то, что она была уставшей и напуганной, ее желудок все равно заурчал. Видимо, его ничего не волновало, кроме своего пустого состояния.

Эйслин понимала, что им необходимо поохотиться, поэтому попыталась вызвать немного магии, чтобы увидеть, вышли ли они в безопасном месте. Немного успокоившись, Рун сел, поэтому Эйслин не стала использовать свои способности, так как знала, что должна сохранить их для чего-то более важного. К примеру, найти дичь. Или овощи. Тем более, волк никогда бы не стал принимать пищу, если бы чувствовал опасность.

Эйслин огляделась. Озеро мерцало в лучах заходящего солнца, пробивающихся сквозь сосновые сучья. Казалось, что сегодняшний день уже подходил к концу. А может, это был завтрашний день. Эйслин слышала, что в пограничных мирах время текло по-иному.

«Если мне повезло, то это еще вчера».

Она стремительно направилась к воде.

Рун быстро поймал ее, слегка прикусив за голень.

— Куда ты идешь?

— Посмотреть, растет ли что-то съедобное на мелководье. — Она взглянула на волка, заметив что-то вроде гримасы отвращения на его пушистой морде, и ухмыльнулась. — Да, это не мясо, но мне нравится.

Не обращая внимания на протест Руна, она развела между двух больших валунов небольшой закрытый костер и, пока ждала, когда приготовится еда, вылечила свой рот с помощью магии Целителя. Охота удалась на славу. Эйслин нашла в изобилии растущий щавель и дикий лук. А волк поймал трех жирных кроликов. В итоге она потушила рагу в растрескавшемся горшке, который всегда носила с собой. А Рун съел свою порцию сырого мяса. Эйслин впервые с тех пор, как сидела в засаде в ожидании Тревиса, наелась до отвала. После еды она принесла воду из озера и потушила угли.

Рун проследил за поднимающимся дымом. Все его тело от вытянутого хвоста до плеч намекало Эйслин, что он считал разведение огня огромным риском.

— Отвали, глупый. — Она широко взмахнула обеими руками, уверенная, что после такого шикарного ужина наконец-то нормально выспится.

Волк отвел обиженный взгляд в сторону.

— Я буду дежурить первым.

Слишком уставшая, чтобы спорить, Эйслин вытащила всю свою одежду и надела ее, чтобы не замерзнуть холодной ночью. Затем положила голову на рюкзак и закрыла глаза. Сон пришел почти мгновенно, но оказался одним из самых страшных. Эйслин вышла за пределы своего тела, которое металось и ворочалось на жестком грунте. Рядом находилась Мэтае и орала на нее как в тот раз, когда Эйслин собиралась запустить в наставницу магический вихрь. Но сейчас лемарианка высказывала ей за опоздание:

«Я давала тебе четыре дня».

«У меня еще два», — запротестовала Эйслин.

«Не по моим подсчетам».