Release my soul (СИ)

Не было ни времени, ни возможности искать отдельное помещение и компоненты. Вразумив девушку, что стоит просто переползти в закуток между двухэтажных домов, своей спасительной темнотой скрывающий все происходящее в нем от случайных глаз, Илисса пыталась прочитать ауру незнакомки, но в который раз натыкалась на такой потрясающий щит, что даже становилось обидно. Кто должен был его накладывать, чтобы не выходило взломать у нее? Но, если его наложили, значит, есть что скрывать. И если это сделала сама девчонка, она сильна. Тогда хватит даже ее крови, потому что на активацию заклинания израсходуется часть дара Илиссы. Только так появляется шанс.

Тело, оставленное где-то в спальне, пока сознание присутствовало за пределами Альтерры, дрожало от напряжения. Действия в чужой реальности – не то же самое, что и в своей.

Вынуждая все еще пытающуюся сопротивляться странному голосу в подсознании девушку сделать глубокий надрез сначала на груди мальчика, а затем уже на собственном запястье найденным рядом камнем с острым концом – надеяться на наличие ритуального кинжала было глупо, – супруга Хэдеса приготовилась к самому сложному. Удерживая контроль над чужим подсознанием, она должна была одновременно отдать приказ обновлять рану на запястье, чтобы кровь стекала на рассеченную грудь мальчишки, и в то же время заставлять повторять за ней странные слова, что уже въелись в память одной из самых сильных дочерей Трехликой. И вдобавок из нее тянули силы на действие redire d’anim. Если она доживет до конца, это можно будет считать ее личной победой. Если нет – расплатой.

Детское тельце дернулось, выгибаясь. Из уголка рта показалась кровавая пена, а закрытые глаза распахнулись, невидящим взглядом уставившись в ночное небо, лишенное звезд. Кроме ярко-алого диска луны, заливающее улицу своим зловещим светом, там не было ничего. Он же отражался в черных, не имеющих белка, глазах мальчишки. Девушка, на чьих руках он лежал, кажется, ничего не замечала: покачиваясь, словно в трансе, вновь и вновь рассекала свое запястье, делясь кровью с умершим. Бескровные, закусанные до едва заживших ран губы шептали фразы на неизвестном языке. С каждым новым словом плоть ребенка деформировалась: приобретала наросты на лбу, чешую на скулах, когти на руках. Менялся цвет кожи и температура.

Илисса, которая уже все происходящее наблюдала сквозь дымку, появившуюся от изнеможения, что захватило ее тело и постепенно – разум, последние фразы буквально выдавливала из себя. И пыталась понять, что именно она породила – это существо, не так давно бывшее мертвым мальчишкой, сейчас казалось вполне живым, но уже совершенно не человеком. Какую кровь в него влили? И какая текла по его жилам? Что вообще дало подобную реакцию? Все эти вопросы нуждались в развернутых ответах, случившееся – в тщательном наблюдении и изучении. А сама супруга Хэдеса – в длительном восстановлении сил. Все же, влиять на чужие реальности ей было еще рано.

Покидая умирающий мир, которому осталось не так много, женщина не догадывалась, как воспользуются увиденным нечаянные свидетели. Как простая попытка помочь и воскресить обернется созданием практически идеального оружия. Как начнутся эксперименты тех, кто желает победы над нелюдями. Как за несколько суток погибнет более сотни людей, не переживших смешение крови. Как за еще более короткий период маленькая группа только что созданных «орудий» создаст перевес в войне в пользу людей. Однако, расплата не заставит их ждать слишком долго.

Человеческие эксперименты, мысль о которых в людские головы невольно вложила Илисса, надеясь лишь помочь несчастной девочке, показали обратную сторону медали. Оружие, призванное принести победу тем, кто не имел ни капли дара, стало полностью неуправляемым. «Звери» не различали своих и чужих. Попав под влияние двулунной ночи, они истребляли всех, кто имел привлекательный для них запах напуганной жертвы. Если бы их количество было раза в три больше, Война бы завершилась в рекордно короткие сроки. В мире бы не осталось никого, кроме результатов генетического эксперимента.

Что в очередной раз бы подтвердило превосходство иных рас над человеческой. И глупость последних, не потрудившихся обезопаситься, когда впереди призывно мерцала призрачная победа.

В отчаянии, выжившие к третьему дню Кровавой Жатвы, как меж собой прозвали это люди, взмолились ко всем известным и неизвестным богам. В эту ночь даже старые божки, чьи культы давно были забыты, получили свою часть молитв и прошений, пробудившись.