Release my soul (СИ)

Хотя, вполне возможно, что она переоценивала собственные возможности. Голод – вещь сильная, но ее дар по большому счету имеет то же происхождение, что у большинства представителей других рас. И, следовательно, если они не могли освободить силы, значит, не факт, что и ей удастся. С другой стороны, должен был быть выход. Дэй не мог действительно отправить ее на казнь. И отнюдь не из соображений гуманности, а просто потому, что такой способ мести был совершенно не в его стиле. Значит, эти побрякушки можно не принимать во внимание: достаточно просто дождаться наступления утра. Еще бы они не оставляли шрамов от вздувающихся волдырей: любой металл обжигал кожу экров.

Она уже ощущала это тянущее чувство где-то внутри, заставляющее руки мелко подрагивать в ожидании. «Зверь» медленно открывал глаза, желая свой ужин и выражая недовольство на тему браслетов, пытающихся ограничить его силы. И она была почти готова его накормить.

До пиршества оставалось не так много времени.

***

Кровавая Жатва стерла с лица Альтерры три государства, унеся тысячи жизней. Столько молитв, сколько было услышано за сутки, Боги не получали уже давно. И оставить без внимания происходящее, не значившееся ни в каких планах даже у Тийона – главного по всем случающимся в Срединном Мире бедствиям такого типа – никто бы не смог. Откуда тянулись ниточки – удалось вычислить довольно быстро, и сложно сказать, удивило ли это Трехликую, понимавшую, что не все из ее детей выросли такими, какими она их хотела видеть. Хотя, пожалуй, подобного не ожидалось. И если бы на какую другую выходку Пресветлая Мать закрыла глаза, на столь масштабное событие – даже при всей любви к тем, кто вышел непосредственно из-под ее руки – была не в силах.

«Звери» отправились в Бездну, как представляющий крайнюю опасность элемент, но способный пригодиться однажды. Все же, они могли послужить отличным оружием. Пусть и пока неясно, против кого воевать, не жалея ни своих, ни чужих. Но ликвидировать такой козырь нельзя.

Зато требовалось устранить виновных в Войне. Точнее, виновную. Потому что инициатива шла от Илиссы, это Трехликая знала прекрасно. И кроме Цитадели Безумия здесь ничего не было возможности использовать. Вечная ссылка продлится недолго: она будет милостива к своей дочери, позволив той умереть сразу, как только рассудок покинет девушку, и в сторону Богини полетят мольбы об избавлении. Ведь сама она не сможет расстаться с жизнью.

Только одного не учла Пресветлая Мать: фактор в лице своего сына, не планирующего отдавать супругу.

Хэдес негодовал. Если бы сейчас ему под руку попался кто-либо из слуг, моментальная смерть ему была бы обеспечена в лучшем виде. Кабинет уже являл миру лучшее из творений художников-абстракционистов, требуя качественного ремонта. На очереди, похоже, находился зал, где сейчас пребывала виновница столь взвинченного его состояния. И потому, все обитатели особняка, заслышавшие звуки крушения, запрятались как можно дальше. Маска обманчивого добродушия и беззаботности слетела, не оставив после себя ничего, и попадаться на глаза такому хозяину не рисковал никто.

Кроме Илиссы, по всей видимости, решившей сохранить хотя бы одно помещение в презентабельном виде. В конце концов, площадь там была обширнее, реставрационные работы заняли бы больше времени. Поэтому, предоставившая возможность супругу испортить то, что еще не было испорчено, одна из дочерей Трехликой появилась в кабинете, озадаченно разглядывая претерпевший серьезные изменения интерьер.

- Собрался открывать новые грани своего дара? – заинтересованно осведомилась женщина, переступая через обломки треножника, который когда-то украшало раскидистое растение родом из Бездны. Как и все порождения этой зоны, оно было неприхотливо в уходе, но уж очень прожорливо. Лучшим удобрением колючему кустику со стреловидными листьями считались мелкие животные, но при отсутствии таковых и крайнем голоде оно было способно полакомиться и конечностями кого-либо из низших рас.

- О да, раздумываю, как бы податься в могильщики: буду кукол создавать. Мертвых, - добавил мужчина, оборачиваясь в сторону вошедшей и нехорошо улыбаясь, - Из тебя выйдет шикарный экспонат. Молчаливый и безвольный, главное. Не способный творить Агнус знает что! – к концу своих «размышлений» Хэдес успел добраться до супруги, и что-то в его взгляде заставило обычно беспечную на вид женщину сделать шаг назад. Гнева собственного мужа она не боялась никогда, потому что чаще всего такая реакция вызывалась намеренно и крайне забавляла одну из дочерей Трехликой. Но не сейчас. Пятясь от взбешенного мужчины и запинаясь на разбросанных по полу обломках и осколках вещей, когда-то любовно выбираемых для кабинета, она корила себя за то, что решила вообще сюда заглянуть. Похоже, что кто-то был действительно не в духе.