Религии народов современной России. Словарь

В 14–15 вв. заметно возрастает роль М. в экономич., политич. и церк. жизни страны. В этот период возникли такие крупные М., как Троице-Сергиев, Ферапонтов, КириллоБелозерский, Валаамский, Соловецкий, Ипатьевский и др. За монастырскими стенами шла своя интенсивная жизнь. При всей видимой духовной сосредоточенности общинного бытия в монашеской среде были свои борения, течения, дозированная полемика (где больше, где меньше). Игумены М. избирались монахами обычно из своей среды и по общему решению ими же и смещались. Налаживались межмонастырские связи.

Постепенно складывалась и оформилась общая система монастырского управления и подчинения. М. делились на лавры (высшее звено), ставропигиальные (т. е. управляемые главой церкви непосредственно из центра), 1, 2 и 3-го классов, штатные и нештатные. Штатные М. находились на государственной дотации, нештатные существовали за счет «безгрешных доходов», пожертвований богомольцев. Сложившееся разделение М. на мужские и женские не всегда соблюдалось, что неоднократно вызывало критику церк. иерархов. Так, на Соборе 1503, а затем Стоглавом 1551 принимаются решения с осуждением «средостенных» М., где совместно проживали монахи и монахини. Тем не менее такие М. встречались в России и позже. В своих замечаниях Стоглавому собору царь Иван Грозный указывал между прочим на то, что «архимандриты и игумены некоторые службы божия и трапезы и братства не знают, а покой только в келиях с гостями имеют, да племянников своих вмещают в монастырь».

Благодаря денежным, материальным и земельным пожертвованиям государственных правителей, знати, купечества и других граждан многие М. быстро превратились в крупных феодалов-вотчинников. В 15–16 вв. рост монастырского землевладения начал тревожить великокняжескую власть, испытывающую недостаток в землях для вознаграждения служилого дворянства. В 1572 пр-во запретило производить земельные вклады в крупные М., а в 1581 на церковном соборе было принято решение о безусловном запрещении М. приобретать земли. Все эти меры все же не остановили процесса материального накопления М., хотя экономич. деятельность и не являлась осн. функцией монашеского бытия. Во вт. пол. 16 в. в России было не менее 200 М.

М., особенно в отдаленных от центра районах, были очагами распространения культуры. Большие М. имели хорошие библиотеки религ. и светской лит-ры; монахи переписывали рукописи, вели летопись местных событий (напр., «Соловецкий летописец»). Мо щные монастырские стены и др. фортификационные сооружения служили надежной защитой от вражеских набегов не только людям, но и хранимым в М. материальным и культурным ценностям. Не случайно именно в М. историки находили наиболее важные рукописные и печатные памятники старины: напр., в Ипатьевском М. обнаружена знаменитая «Повесть временных лет», а в богатой библиотеке Кирилло-Белозерского М. сохранились старейшие списки «Задонщины» и др. раритетные документы. Монастырские ансамбли сами по себе являются архитектурно-культурными памятниками, отразившими влияние разных зодческих школ Москвы, Киева, Новгорода, Владимира. Высоко ценима и храмовая живопись мн. М. фрески Андрея Рублева, Даниила Черного, Дионисия, Дмитрия Плеханова, Федора Игнатьева и др.

В 18–19 вв. значение М. в жизни страны снижается, что было связано с общей тенденцией к секуляризации социально-политич. отношений, хотя в сфере церк. деятельности их роль была по-прежнему велика. Численный рост правосл. М. продолжался. В нач. 20 в. в России насчитывалось 527 мужских М., в к-рых обитало 19 285 монахов, и 429 женских М. с 61 722 монахинями (характерно, что число монахинь в три раза превышало число монахов). К 1917 в стране действовало 1025 правосл. М., в к-рых было ок. 100 тыс. монахов, монахинь и послушников.

Октябрьская революция нанесла жестокий удар по всей системе монастырской деятельности: М. закрывались, их имущество и земля национализировались. В 1930 был закрыт последний из действовавших в то время на территории СССРМ. Даниловский М.