Религия бешеных

Камера была хитрая. Я вообще не понимал, что там происходит. Де-факто там была ступенчатая, опосредованная, но вполне регулируемая, контролируемая такая лестница для управления общественным мнением. В принципе человеку можно было какие-то условия создать. Тюрьма вообще — это то место, где если хотят тебя сокамерники обвинить в чем-то, то в принципе достаточно из любой мухи сделать слона. С твоей стороны — какая-то сопротивляемость, которая из опыта набирается либо не набирается. И как бы можно регулировать процессы. Вплоть до того, что генерировать отношение к ним окружающих. Это облегчается тем, что общий режим. Молодежи очень много. Де-факто там полно безмозглых подростков.

Подростковая психология — коллективная, а коллективная психология — это стадо. Если из этого стада выбиваешься на два вершка, то стадная психология предполагает по этим двум вершкам начать колотить, чтобы тебя в это стадо, на общий уровень вколотить.

А я, конечно, из них выделялся как бы всем. Начиная с уровня образования. Они там с пятью классами школы, и те на жопе просиживали. И о чем я с ними буду говорить? Первая комичная ситуация: всем захотелось узнать, а чё за партия такая. А вы там за что боретесь? В обыкновенной жизни я бы начал рассказывать, что я вообще такой поклонник каких-то дугинских теорий чисто консервативных. Я бы начал что-то рассказывать про традиционное кастовое общество. А про какое кастовое общество я им буду рассказывать, если у людей нет знаний истории, социологии, вообще — невладение политической терминологией широко распространенной. У них просто нет базиса для того, чтобы понимать, что я им вообще хочу объяснять. Это как дикарь спросит: а как работает утюг? И как ему объяснять, как работает утюг, если он не знает, что такое напряжение, сопротивление, электросеть. Я начал делать попытки объяснять простыми словами сложные вещи. Упростил все до счетных палочек. «А почему он вам не нравится?» — «А потому что он гондон!»

Эта проблема меня преследовала весь мой срок. «А за что вы боретесь?» Все, от этого вопроса у меня уже просто волосы начинали из головы выпадать. Оставалось только сидеть и молиться: Господи Боже ты мой… То есть это ужас. И самое сложное: если человек реально интересуется, его можно посадить, сказать, давай заварим чайку, сейчас я тебе все объясню. Даже если он тупой, но интересуется, — мне времени не жалко. А проблема в том, что он вроде бы интересуется, ему интересно, он задал вопрос в одном предложении, и он ждет ответа тоже в одном предложении. Ему не надо три предложения, ему не надо три минуты, пять. Он слушает тебя полторы минуты, ты за эти полторы минуты еще не успел какую-то там вводную мысль вообще построить, он говорит: ну, ладно, все понятно, вы коммунисты. Он не хочет уже знать твое мнение, потому что уже составил свое. Сам спросил, сам ответил. И вопрос закрыт. Или наоборот: понятно, вы фашисты. Или: вы скины.

Вообще, идеология национал-большевизма для тюрьмы подходяща крайне слабо именно по двум своим составляющим. Такие скиновские мотивы не катят, потому что сидит половина Средней Азии и Кавказа, половина Молдавии и еще там чего-то, расовая сегрегация в тюремном мире не предусмотрена и не предполагается. А коммунистическая идеология — она тоже для уголовного мира тяжела, потому что ассоциируется с внутренними органами, с ментами. Вот был советский строй — были менты, лагеря, это вещи одного порядка. Есть еще такое понятие, как «красный». Мне говорят: «Ты красный?» А я даже не подозреваю, какой смысл заложен в этом слове. «Нет, — говорю, — не красный. Конечно, где-то там сотрудничаем с коммунистами, но это совершенно не наш идеал, они нас не устраивают…»

Есть два пути. Сначала создать к себе негативно-настороженное отношение, потом личными качествами его пересилить и выйти на уровень, который для тебя предполагается. А второй — напротив: сначала показать себя человеком… Человечность — она везде ценится, а потом, поскольку это Леша Голубович, Магнитка, наш парень, мы его знаем, он нормальный, на этом фоне можно ему его национал-большевизм простить. У всех свои тараканы в голове.

Де-факто там сложилась ситуация, когда с молодняком я общаться не смог, потому что их незамысловатые шутки, темы для разговоров мне не понятны и просто мною не поддерживаемы. На какой-то высший иерархический уровень я подняться тоже не могу, там бывалые зэки, и они дистанцию должны соблюдать, и я до их уровня не дорос и не дошел. Они проблемами озабочены, до которых мне пока нет дела. Я, в общем, начал общаться с неким средним звеном.