Религия и политика террора

Курбанов Г.М Религия и политика террора

ОТ АВТОРА

Автор благодарен республиканским СМИ за поддержку и принципиальность при публикации достаточно полемичных материалов. Мы осознаем, что анализируемые в статьях процессы очень сложны и крайне динамичны. Время, возможно, уже по-новому высвечивает некоторые, описываемые нами моменты. Мы с благодарностью примем конструктивные предложения и замечания. Надеемся, что сборник поможет читателю оценить и понять место религии в современных политических процессах Дагестана.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

О РЕЛИГИИ, РЕЛИГИОВЕДАХ И АПОЛОГЕТАХ

В последнее время мы все невольно становимся свидетелями того, как на страницах газет и журналов разворачивается острая, порой непримиримая полемика о месте и роли религиоведения и его различных школ и направлений в нашей жизни.

Представители академических институтов и вузовских кафедр убеждают нас в необходимости религиоведения, изучения и постоянного наблюдения за процессами, происходящими в религиозной сфере. В ответ — люди, весьма далекие от этой науки: инженеры, зоотехники, вчерашние партийные и комсомольские функционеры, сменившие свои членские билеты на четки духовных лидеров, наполняют периодическую печать и телеэкраны такими суждениями, которые поражают своим теоретическим легковесием и вызывающей безапелляционностью. Скороспелые богословы, совершенно не утруждая себя раздумьями, попытками вникнуть в суть проблемы, стали говорить о вредности и анти-религиозностии и даже об а нти ч ел о вечности религиоведения. Научные традиции, которые на протяжении веков пытаются ответить на вопрос: «Что такое религия и религиозная вера?», стали обретать в рассуждениях новоявленных мыслителей черты ужасной крамолы. С высоких трибун во всеуслышание говорят о «лженауке под названием «религиоведение» и пишут о том, что оно «показало свою несостоятельность и свое негативное античеловеческое нутро».

Авторы известных опусов, не буду напоминать их имена, для которых «религиоведение» сравнимо с происками разве что шайтана, забывают о том, что интерес к исследованию религии возник не сегодня. Религиоведческие знания — философские, исторические, психологические и другие — накапливались на протяжении веков. Предметные узлы этой науки вычленялись и создавались в самих религиозных системах. Уже первые ханифы — проповедники единобожия в Аравии, если говорить об исламской традиции, невольно были вынуждены вникать в религиозные представления своих современников, часто казавшиеся им лишенными всякого смысла. Позднее мусульманские богословы стали заниматься описанием особенностей культа тех религий, с которыми им приходилось вступать в борьбу, главным образом для того, чтобы облегчить задачу тем, кто шел следом за ними. Благодаря их трудам нам стали известны религиозные культы и вероучения аравийских племен, сасанидов, гуннов и т. д. К этому добавилось и стремление отыскать критерии, которые позволяли бы решать, какие религиозные убеждения и действия достойны человека. При этом разброс мнений был достаточно широким.

Уже в VIII в. появились мутазилиты (отколовшиеся), которые выступили против буквального понимания атрибутов Бога и пришли к отрицанию извечности Корана. Именно они заложили начало «ильм ат таф-сир» — науке комментирования и фальсафа, первым представителем которого был аль Кинди.

Средневековые мусульманские философы обратились к вопросу о том, возможно ли, а если возможно, то до какой степени, подвергнуть научному рационалистическому анализу религию. Конечно, сама постановка вопроса и размышления на эту тему не были безобидными. Представители духовенства прекрасно осознавали опасность возможного вольнодумства, поскольку внутренняя перспектива таких изысканий была направлена в глубину таинственного феномена человеческой реальности — религии,

Подобные исследования определяли неоднозначное отношение к религии. Это отношение зачастую обнаруживало два полюса: теистический и атеистический. Естественно, в условиях средневековья, приверженцы последнего подвергались бесконечным гонениям. Таких исторических примеров тысячи. И 70-летний период внедрения атеизма, которым нас пугают уважаемые ораторы, ничто по сравнению с веками инквизиции и михны. Кстати, одной из жертв михны стал и Ахмад Хан-бал — основатель суннитского мазхаба.

Однако самые жестокие гонения не были способны подавить устремления критического разума, поскольку не всех устраивал тезис, провозглашенный Тертулианом: «Верую ибо абсурдно», точно также, как и принцип: «Не спрашивай, как», заложенный в Символе Веры Абд ал Кадира.