Религия и политика террора

Если говорить более определенно, то социально-экономический кризис 90-х годов способствовал росту в республике безработицы, коррупции и преступности, что привело к появлению широкого слоя деклассированных элементов. Особенно угрожающий размах процесс принял в Дагестане во время первой чеченской войны, которая практически выключила республику из российского экономического и правового пространства. Для определенной части маргинализованного населения присоединение к вооруженным группировкам полевых командиров стало наиболее простым и доступным способом заработать на жизнь.

Есть среди них и те, кто хотел реализовать личные амбиции. Это такие представители радикальной дагестанской оппозиции, как редактор газеты «Путь ислама» Адалло Алиев, давний диссидент-националист Магомед Тагаев, ваххабит Багаутдин Магомедов и т. д. Единственный выход и возможность самореализации они видели в исламском государстве. Хотели ли они диалога? Думаю, что нет. Как объяснить фанатикам, что их точка зрения не приемлема большинству населения Дагестана? Тут возникает серьезная проблема.

Как разобраться, особенно на начальном этапе, в человеке, который сидит и мечтает об исламском государстве, я бы сказал, таким духовным фундаменталистом, и он же, но уже завтра, когда ему надоело вот так вот ждать, берет автомат и бегает по горам? Как сделать так, чтобы таких людей, которые говорят об исламском государстве и верят в эту утопию, не сталкивать в вооруженное противостояние?

— Может быть, стоит дать им возможность реализовать себя через легальные политические организации типа «Конгресс народов Чечни и Дагестана» или «Исламская партия России»?

— Все, наверное, должно определяться тем, какие цели и задачи провозглашает подобная партия. Для нас же очевидно одно: эти партии через поддерживающих их религиозных деятелей попытаются политизировать ислам и получат весомый и непоколебимый аргумент в защиту своего права «агитировать» мусульман. А подобная пропаганда ведь не заканчивается тем, что вписали в свою программу ряд известных идеологических формул типа мусульманская культура, исламская самобытность, традиции, джихад и т. д. В пропагандистской деятельности эти идеологические сентенции спокойно перерастают в фанатичную веру спасения и возрождения Дагестана только с помощью шариата и сунны. С этой точки зрения религия и политика — вещи несовместимые.

— В последнее время очень часто раздаются голоса тех, кто требует отмены моратория на смертную казнь в РФ для террористов. Представлен е Госдуму закон об экстремизме. Как вы относитесь к этим заявлениям и шагам?

— На сегодня, насколько мне известно, в уголовном законодательстве России отсутствует статья об экстремизме и на практике многие трактуют этот термин как синоним «терроризма» и даже «фундаментализма». Очевидно, что необходим подобный закон. Террористы — лица, нарушающие соответствующие статьи законодательства (пусть даже под религиозной символикой), должны нести уголовную ответственность в полном объеме. В равной мере это должно относиться к лицам, чья деятельность направлена на разжигание межрелигиозной вражды, в том числе через насаждение в обществе каких-то радикальных взглядов. Что же касается смертной казни, формула «око за око, зуб за зуб» не всегда дает ожидаемые результаты. Еще менее эффективна она в отношении религиозных фанатиков, для которых «священная» смерть является выбором. Требуя введение смертной казни, отсечения руки, публичных расстрелов, мы подсознательно следуем логике террористов и показываем свою слабость.

— Что сегодня необходимо противопоставить тому, чтобы Дагестан не превратился в форпост терроризма? Решение каких проблем вы здесь считаете наиболее приоритетными?

— Надо, наверняка, исходить из того, что корни исламского радикализма, корни социального протеста не привносимы извне, они растут здесь: на Северном Кавказе, в Дагестане. Удастся реально стабилизировать экономическую ситуацию, обеспечить социальные гарантии, защитить права человека независимо от того, богат он или беден — удастся и лишить терроризм питающей его почвы. Это, так сказать, стратегические задачи. Что же касается ближайшей тактики, то следует, видимо, осознать, что власть и, в первую очередь, правоохранительные органы несут главную ответственность за противодействие терроризму, и именно они должны предпринимать необходимые меры по защите общества и граждан.

Полагаю, что правоохранительным органам следует прекратить беспомощное нытье по поводу поиска и анализа истоков, корней, социальных причин и тех или иных идейных оснований терроризма. Это дело аналитиков и политиков. Одними пресс-конференциями терроризм побороть невозможно.