Религия и политика террора

Однако исламизация в Иране выразилась не только в этом. Поучительными оказались и исламские эксперименты в экономике. Революция 1979 года покончила с западным влиянием в Иране. А оно было значительным. Поданным газеты «Вашингтон пост», только лишь «американские интересы в Иране выражались миллиардами долларов, материализованных в различных контрактах, капиталовложениях в промышленные предприятия, в значительном уровне экспорта и военных поставок». Многие заводы в Тегеране принадлежали американским компаниям «Катерпиллер», «Парк Девис», «ИТТ», «Рамблер», «Руте-Крайслер» и т. д. Как пишет газета «Техран тайме», сразу после революции из страны были выдворены 85 тыс. иностранцев, работавших в различных компаниях. Были национализированы многие иностранные предприятия, закрыты банки и счета. Исламская республика отказалась от военного сотрудничества с Западом, аннулировала военные соглашения и провозгласила во внешней политике независимый курс.

В итоге Иран оказался в фокусе серьезных внешнеполитических противоречий и попал в международную изоляцию. Последовавшие санкции серьезно обострили внутренние противоречия. Не были приняты обещанные в ходе революции законы об аграрной реформе и национализации внешней торговли. С глубокими проблемами столкнулась и реализация проектов нефтяной и газовой промышленности. При этом хозяйственное право, зафиксированное в шариате, приобрело универсальный характер, затрагивая не только торговлю, но и сферы организации производства, обращения, функционирования капитала и т. д. В результате в руках крупных собственников оказалось 80 % сельскохозяйственных угодий. Количество миллионеров выросло в несколько раз. Произошла поляризация общества. Экономические и финансовые трудности серьезно отразились на социальной защищенности большинства населения. Из 49,5 млн. иранцев 22 млн. оказались за чертой бедности. Это в стране, которая занимает второе место по запасам газа и является четвертой мировой державой по добыче нефти.

Невиданный размах в последние годы приобрел наркобизнес. В одном из своих выступлений министр внутренних дел Ирана Мусави-Лари выразил крайнюю обеспокоенность ростом оборота наркотиков в стране. Только лишь в 1998 году иранские пограничники изъяли 80 тонн наркотиков. За годы реформ резко увеличилась и эмиграция из Ирана. В одной из самых больших на Ближнем Востоке еврейских общин, не считая Израиля, сегодня осталось 35 тыс. человек.

За прошедшие после революции годы целое поколение иранцев выросло в условиях строгого шариата. Кто бывал в последние годы в Иране, не мог этого не заметить. Молодые люди уже не помнят эстрадных выступлений, закрыты кинотеатры, нет спиртного в магазинах. Запретили игру в шахматы. Не встретишь на улицах иранских городов, деревень и женщин в коротких юбках и брюках. Представительницы слабого пола «дружно» оделись в исламскую форму одежды, позволяющую обнажить лишь лицо и кисти рук. Ценности исламской морали объявили единственно верными. Этические нормы претворялись в жизнь очень жестко. Случалось, что губную помаду стирали наждачной бумагой, а оголенные выше локтя руки прижигали сигаретами. Слишком «разукрашенных» могли окунуть в арык, а то и кислоту в лицо плеснуть. Полиция нравов строго следит за соблюдением всех предписаний шариата. Это было заметно по тому, как женщины, севшие со мной в автобус, следовавший рейсом Стамбул — Тегеран, при приближении к иранской границе надели поверх европейской одежды платки и накидки. Мужчины стали реже бриться, почти забыли о галстуках и перестали покупать рубашки с короткими рукавами; темными и серыми стали цвета одежды. Казалось, что смутные воспоминания о годах прозападного образа жизни могут навеять лишь громоздкие старомодные американские «кадиллаки» и немецкие автобусы «мерседесы», еще встречающиеся на улицах иранских городов. Но это на первый взгляд. Внешнее пуританство (соблюдение шариата) не стало образом жизни всех иранцев. Известно, что многие из них выезжают на отдых в Турцию, Грецию, Италию и Францию. В автобусных терминалах (стоянках), в отелях, где приходилось останавливаться, к нам подходили молодые люди и предлагали за валюту алкогольные напитки и другие развлечения. Недавно руководство страны было шокировано докладом министерства культуры, в котором сообщалось, что 90 % иранских школьников и студентов не совершает ежедневных обязательных молитв.

Человек, проживший хотя бы недолго в условиях либеральной демократии, попадая в современный Иран, остро ощущает его отличие от европейских стран. «Разве это жизнь?» — сетовал в разговоре со мной пожилой иранец, подвозивший меня на собственном «кадиллаке» из Тебриза в Астару. — Люди разучились радоваться, отдыхать, любить друг друга. Он вспомнил недавний судебный случай, когда полиция задержала его родственника за недостойное поведение. Непристойность выражалась в том, что он держал свою спутницу под руку. Иранец говорил, что страна живет в бесконечных митингах, демонстрациях и проповедях… — Вот при шахе жили лучше…».