Религиозные мотивы в русской поэзии

Председателем обоих Комитетов являлся священник Георгий Коваленко (1900–1975), который в течении трех лет руководил гуманитарными инициативами Церкви, направленными на помощь русским эмигрантам. В это время он же выступал как юрист, дипломат, журналист. Отец Георгий вынужден был подключаться к решению многих проблем, возникших в связи с выдачей людей, а также пытался обеспечить документами, найти работу, одеть и накормить. Секретарем Комитета помощи русским беженцам в Италии трудился Дмитрий Иванович Грибановский (род. 1933), племянник первоиерарха РПЦЗ митрополита Анастасия (Грибановского), в Русском Зарубежье известный как журналист, издатель, композитор, регент[20]. В Италии в это время работала также специальная Комиссия по делам беженцев, с которой сотрудничал и о. Коваленко[21].

Несколько слов о самом священнике Георгии Коваленко. Он родился в семье генерала царской армии, учился в Киевском политехническом институте, кадетом вступил в ряды Белой армии, воевал на юге России, награжден Георгиевским крестом, прошел через лагеря под Варшавой, в 1922 г. работал в Данциге, далее оказался в Берлине, затем изучал богословие и философию в Италии, в 1944 г. рукоположен в сан священника. Прибыв 12 января 1951 г. в Аргентину, он создал при храме святых Петра и Павла в Гуэмес, пригороде Буэнос-Айреса, русскую библиотеку. Работа с книгой, с печатным словом была знакома ему еще по работе с Ди-Пи в Риме, где он организовал маленькое издательство, выпускавшее брошюры на русском языке. Будучи в Аргентине, он переписывался с Б. Ширяевым.

О первых днях жизни русской колонии в Аргентине из письма священника Георгия Рошко (1915–2003), который работал в Париже на ответственном посту во французской организации помощи «Secur catholique» и был членом Международной католической комиссии по вопросам миграции, узнаем, что в 1949 г. он был приглашен в Аргентину на международный съезд по вопросам эмиграции (занимался, в том числе и проблемой русских переселенцев). По поручению кардинала Евгения Тиссерана о. Георгий Рошко ездил по странам Латинской Америки ради помощи в получении виз для русских людей[22].

Отцу Георгию Коваленко активно помогали монахи-мариане Георгий (Глеб Антонович Брянчанинов; 1919–2018) и Андрей (Апполон Владимирович Катков; 1916–1995), оба из семей харбинских эмигрантов. Первый в последствии станет архимандритом, основателем храма и руководителем русской общины в Австралии, второй – епископом русской диспоры с резиденцией в Риме. К ним подключился француз Филипп де Режис де Гатимель (Philippe de Regis de Gatimel; 1897–1955). Он родился на юге Франции в дворянской семье, русский язык выучил работая с 1920 г. среди русских и белорусов в Восточной Польше, с 1946 г. он в Буэнос-Айресе, где как инициатор общества «Русское христианское возрождение», начал издавать газету «За правду!», редактировать которую пригласил Алексея Владимировича Ставровского (1905–1972)[23]. Ставровский также был редактором одной из брошюр издания «Жизни с Богом» – «Легион Марии» (1963).

Через Аргентину продолжились контакты де Режиса и Бориса Ширяева, начавшиеся еще в Риме. Читаем мемуарное свидетельство о тех днях:

Русские прятались, как мыши, где только могли. В Риме отец Филипп де Режис нашел для них большое здание, где они могли жить и питаться только благодаря его огромному влиянию, несмотря на сильное давление со многих сторон закрыть этот дом. Наконец, пребывание в нем русских, стало невозможным и им пришлось разбежаться кто куда… У одного доброго итальянского священника под церковью жило около тридцати человек, которых он укрывал от властей, т. к. люди эти не имели права на жительство… и рисковали каждую минуту быть арестованными…[24]

Об этом «добром итальянском священнике» написал и Б. Ширяев в своих воспоминаниях. Именно на его приход на Монте-Верде направил литератора-беженца владыка Александр (Евреинов): «Последняя остановка трамвая № 24. Рим окончен. Дальше идут пустыри… Современность в лице падре Джиованни Бутенелли»[25].

Отец Георгий Брянчанинов так пишет о своей встрече в Риме с Ширяевым:

Впервые я встретил его на заднем дворе церкви этого священника. Как большой индивидуалист, он не пожелал жить в подполье, а построил себе «хоромы» – одну маленькую халупу из старых палок и жестянок и там «комфортабельно» жил и писал свои книги. Жена его была большая мастерица делать из тряпья игрушки, которые Борис Ширяев продавал страстным ко всяким «новинкам» итальянцам[26].

Живя в Риме, Борис Николаевич, естественно, посетил «Руссикум», который для русских стал своеобразным культурным центром. Здесь жил и преподавал поэт, литературовед и драматург Вячеслав Иванович Иванов, читала лекции Татьяна Львовна Сухотина-Толстая, старшая дочь Льва Николаевича (в эмиграции она жила в Риме). Здесь трудились талантливые художники Леонид Михайлович и Римма Никитична Браиловские[27].