Религиозные практики в современной России

Кто является паствой архимандрита Наума, кто решается отдавать свою жизнь в его руки? По моим наблюдениям, в первую очередь это неофиты, пришедшие в Церковь в последние два десятка лет, но стремящиеся максимально жестко соблюдать декларируемые правила поведения – регулярно поститься, причащаться и исповедоваться, читать литературу и т. п. Их объединяет радикальное недовольство современной общественно-политической ситуацией, и они желают спасаться от нее в узком кругу духовных детей. Мало кто из последователей старца оглашает факт его над собой духовного руководства, но это сделал, например, высокопоставленный представитель российской гуманитарной науки – декан факультета социологии Московского государственного университета, доктор философских наук В. Добреньков. По его словам, «после трагических событий (убийства его дочери и ее жениха. – Н.М.) появился старец Наум из Троице-Сергиевой лавры, с которым я советуюсь по серьезным вопросам»³¹. В то же время декан стал яростным сторонником возобновления смертной казни и неоднократно заявлял о необходимости объединения усилий православных и коммунистов.

Духовные дети архимандрита Наума даже на фоне последователей других фундаменталистских старцев отличаются особым политическим радикализмом и специфической враждебностью к любой нецерковной общественной, научной и политической деятельности и журналистам. Идеалом для них являются XV–XVI века, когда закрытое русское общество спасалось от «дурного влияния» западной (католической) цивилизации и было, как им кажется, единым в своих взглядах. Они сторонники максимально строгого, монастырского исполнения обрядов и соблюдения постов, брачных обязательств, подчеркнутого доминирования мужского начала в семье. Они резко отрицательно относятся к любым контактам с инославными конфессиями, а в политическом отношении придерживаются монархических, резко антилиберальных и антисемитских взглядов. Они полностью разделяют лозунг современной радикальной ультраправой (и промонархической) оппозиции: «Демократия в аду, а на небе – царство».

Коммуникация между старцем и кругом его последователей (духовных детей) осуществляется наличном уровне, о чем подробнее мы будем говорить ниже. Последователи относительно регулярно (несколько раз в год) приезжают к старцу, получают краткую аудиенцию и благословения (приказы) на совершение тех или иных действий. Подобный ближний круг людей, проходящих к старцу без очереди (об этом механизме отбора мы также поговорим ниже) и уже известных ему (для эффективного руководства он должен помнить необходимый минимум персональной информации), составляет, по всей видимости, несколько тысяч человек. Они передают волю или совет старца тем, кто также почитает его, но не имеет возможности для регулярных поездок.

Таким образом, с помощью своих духовных детей архимандрит Наум руководит обширной сетью общин и монастырей, которые считают старца своим духовным руководителем, хотя формально подчиняются правящему архиерею той или иной епархии. Один из монастырей старец устроил на своей родине. Брошюра, изданная в честь юбилея Новосибирской епархии, прямодушно сообщает: «Жизнь новосибирского монашества активизировалась, когда в наш край по благословению известного московского духовника архимандрита Наума прибыла группа монахов и послушников для организации монастыря. Так возникла община в дер. Мало-Ирменка Ордынского района, на родине отца Наума»³².0 благословении старца на открытие монастыря открыто сообщает и сайт Свято-Донского Старочеркасского монастыря в Ростовской области. Организованные группы последователей о. Наума обнаружены мною в Алма-Атинской, Вологодской, Ивановской, Казанской, Красноярской, Саранской и Рязанской епархиях. Показательно в этом замечание провинциального священника: «К Науму ездят много, здесь вообще Рыбновский район [Рязанской области] —„наумовский“ такой»³³.

То, что архимандрит Наум является фактическим руководителем всех 24 ставропигиальных (т. е. формально подчиняющихся патриарху, минуя епархиальное руководство) монастырей, признал в беседе с автором и высокопоставленный сотрудник Отдела внешних церковных связей РПЦ³⁴.