Реликт 0,999

Поприветствовав почтительно смолкнувших братьев, Джек бросил взгляд на большой экран, целиком занимавший одну из стен храма. Четыре вертикальных полосы на черном фоне — красная, голубая и две фиолетовых. Серия Бальмера в спектре атома водорода. По длинам волн можно было судить о скорости дрейфа мировых констант и о том, какие изменения происходят на микроскопическом уровне организации материи. Изменения эти с каждым днем нарастали, спектр все более смещался в коротковолновую область, красная линия понемногу желтела, голубая становилась синей, а обе фиолетовых в скором времени должны были покинуть видимую часть спектра. Вероятно, растет элементарный заряд, подумал Джек, и тут же усилием воли изгнал эту мысль. Он прекрасно понимал, что если позволит себе начать думать в этом направлении, то уже не сможет остановиться, и весь день проведет в спорах с братьями. В прошлом он очень любил такие дискуссии, однако со временем стал замечать, что слишком часто они становились самоцелью, и поиск истины подменялся стремлением к самоутверждению за счет оппонента. Или просто заурядным желанием высказаться. Истина предпочитает тишину — банальная мысль, в правдивости которой Джек уже имел возможность не раз убедиться. Однако сегодня причина его сдержанности заключалась не только в нежелании дискутировать с братьями. Дело в том, что Джек ожидал гостя. Его никто не предупреждал о визите, и, тем не менее, он знал — сегодня ему понадобятся все силы для иной, гораздо более важной, чем обсуждение серии Бальмера, беседы. Он догадывался даже, кто именно к нему пожалует. Что ж, чудесно, чудесно, бормотал он, медленно прохаживаясь по газону, разбитому у фасада храма, будет интересно на тебя посмотреть. Джек присел на скамейку, пытаясь вспомнить, когда он последний раз видел предполагаемого визитера. Лет тридцать назад, наверное. Теперь он уже старик — так же, как и ты.

Джек почувствовал, как к монастырю приближается птеран, в котором находится один человек. Значит, водит сам, подумал он. Джек встал со скамейки и вышел на открытое пространство, чтобы его можно было легко заметить с воздуха. Через пару минут показался небольшой летательный аппарат с прозрачной кабиной, снизу которой по всей длине красовалась эмблема Новосибирского ускорителя: круг, в центре которого человек, усмиряющий дикого коня. Глаза коня были стилизованы под изображение атома с ядром и двумя орбитами. Было видно, что конь, несмотря на всю свою дикую силу, уже готов покориться человеку. Какая самонадеянность, мысленно усмехнулся Джек. Он почувствовал приятное возбуждение от предчувствия беседы — она, очевидно, будет интересной, хотя и отнимет у него много сил.

Птеран приземлился, шум двигателей постепенно смолк, пилот, заметив Джека, приветственно взмахнул рукой. Дверь кабины отошла в сторону, выдвинулась лестница, и по ней спустился Сол Вихров собственной персоной. На лице его расплывалась широчайшая улыбка. Джинсы, легкая куртка, бейсболка, прикрывающая седые волосы. Взрослый джентльмен, политик в расцвете сил.

Он чего-то хочет от тебя, подумал Джек, и это «что-то» обойдется тебе очень дорого.

— А летать ты так и не научился, — буркнул он вместо приветствия. — Садишься, как старуха на скамейку.

— Я тебе тоже люблю, Джек, — с ухмылкой сказал Вихров, обнимая его. — Что, все занимаешься своими цветочками? — он кивнул на клумбы в центре газона. — Как, кстати говоря, твои «Комментарии»? Учти, у тебя осталось не так уж много времени, чтобы их закончить.

— Похоже, ты собираешься отнять у меня еще пару часов, не так ли? — спросил Джек. Пару часов — это в лучшем случае, подумал он. Как бы старина Сол не потребовал всего тебя целиком.

— Прилетел навестить старого друга, поболтать на досуге, да? Я слышал у тебя теперь много свободного времени. После твоего доклада перед руководством Всевече. Сол Вихров посерьезнел и оценивающе посмотрел на своего собеседника. Как будто решал, пора ли уже заводить разговор на серьезную тему, или все обратить в шутку. Господи, подумал Джек, я разговариваю с ним меньше минуты, а уже устал.

— Зря ты ушел из монастыря, — произнес он. — Твое место было здесь.

Вихров отвел взгляд.

— Джек, не стоит начинать все по новой. Что было, того не вернешь. Я прожил свою жизнь, ты свою. Могу сказать одно — я ни о чем не жалею. Мое дело — это Новосибирский ускоритель, я вложил в него всю свою душу. Надеюсь, что не зря.

Звездный не стал спорить, хотя ему было что сказать. Возможно, если бы Вихров остался здесь, в монастыре, где у него была полная возможность заниматься исследованиями на свободную тему, свойства вырожденной материи стали бы известны гораздо раньше. Возможно, им бы удалось раскрыть планы ФАГа еще до того, как они стали осуществляться в полной мере.

Возможно, работая вместе, они нашли бы способ противостоять нагуалям.

— Присядем, Джек, — сказал Вихров. — У меня к тебе серьезный разговор.