Реликт

Существо сделало шаг, потом опять замерло, словно бы в нерешительности, его невысокое, мощное тело было напряжено, подобрано.

Вдруг оно бросилось вперёд странными, ужасающими скачками.

— Пора! — выкрикнул Пендергаст. Марго вскинула руку, коснулась каски, и коридор внезапно залило ярким светом. Почти тут же она услышала оглушительное БАХ! — Пендергаст выстрелил из своего крупнокалиберного револьвера. Существо ненадолго остановилось, и Марго увидела, как оно трясёт головой, щурясь от света. Потом отвернуло голову назад, словно пытаясь укусить себя за бедро, в которое попала пуля. Марго не верила своим глазам: приплюснутая светлая голова, отвратительно удлинённая, с белой полосой над глазами — след пендергастовской пули; мощные передние лапы, покрытые густым чёрным мехом и оканчивающиеся длинными острыми когтями: более короткие задние с морщинистой кожей, свисающей к пяти пальцам. Мех был покрыт запёкшейся кровью, свежая кровь краснела на чешуйках задней лапы.

БАХ! Правая передняя лапа монстра дёрнулась, и Марго услышала ужасающий яростный рык. Существо повернуло к ним морду и бросилось вперёд, из пасти, болтаясь, свисали потёки слюны.

БАХ! Прогремел револьвер — промах, — и существо продолжало стремительно приближаться.

БАХ!

Марго увидела, как словно при замедленной съёмке левая задняя лапа дёрнулась, и чудовище чуть пошатнулось. Но выпрямилось и с рёвом, с вставшей дыбом жёсткой шерстью на бёдрах снова понеслось к ним.

БАХ! Ещё выстрел, но монстр продолжал нападать, и Марго ясно поняла, что план их провалился.

— Пендергаст! — крикнула она, пятясь. Шахтёрская лампочка резко запрокинулась вверх. Она отступала от красных глаз, глядящих прямо в её глаза с ужасающе понятной смесью ярости, азарта и ликования.

Гарсиа сидел на полу, напряжённо вслушиваясь, и недоумевал, действительно ли слышал чей-то голос — есть ли снаружи ещё жертвы этого кошмара — или ему померещилось.

Внезапно за дверью прогремел совершенно определённый звук: выстрел, потом ещё, ещё.

Гарсиа неуверенно поднялся на ноги. Не может, быть. Принялся возиться с передатчиком.

— Слышали? — произнёс голос за его спиной.

— Клянусь Богом, в коридоре кто-то стреляет! — воскликнул Гарсиа. Долгая, жуткая тишина.

— Остановили его, — прошептал Гарсиа.

— Убито оно? Убито? — заскулил Уотерс.

Тишину ничто не нарушало. Гарсиа сжимал ружьё, ложе и скоба предохранителя стали скользкими от пота. Он слышал всего пять-шесть выстрелов. А эта тварь разделалась с мощно вооружённой группой спецназа.

— Убито? — опять заныл Уотерс. Гарсиа напряжённо вслушивался, но из коридора не доносилось ни звука. Это самое худшее: недолгая вспышка надежды, затем окончательное крушение. Он ждал.

От двери донеслось пощёлкивание.

— Оно вернулось, — прошептал Гарсиа.

61

— Дайте сюда зажигалку! — рявкнул д’Агоста. Смитбек, оступившись и падая на спину, внезапно увидел свет и машинально закрыл глаза.

— О Господи… — услышал он стон лейтенанта. Потом чья-то рука стиснула ему плечо.

— Слушай, Смитбек, — зашептал на ухо журналисту д’Агоста, — не подводи меня. Помогай держать людей одной группой.

Смитбек заставил себя открыть глаза и едва сдержал рвоту. Земляной пол был завален костями: большими, маленькими, и высохшими, и всё ещё с хрящами на узловатых концах.

— Это не хворостинки, — пробормотал себе под нос журналист. — Нет-нет, не хворостинки.

Свет снова погас, д’Агоста берёг горючее в зажигалке.

Опять жёлтая вспышка, и Смитбек стал озираться по сторонам. То, что он отбросил ногой, оказалось трупом собаки — судя по виду, терьера — с остекленевшими глазами, светлым мехом, маленькими коричневыми сосками на разодранном животе. Вокруг валялись трупы и других животных: кошек, крыс, ещё каких-то существ, сильно изуродованных или давно уже дохлых и потому неузнаваемых. Позади него кто-то вопил без передышки.

Свет погас, потом вспыхнул снова, уже впереди, потому что д’Агоста отошёл от группы.

— Смитбек, ко мне, — послышался его голос. — Всем смотреть прямо перед собой. Пошли.

Смитбек медленно шагал, глядя лишь под ноги, чтобы не ступать на разбросанные кости, но боковым зрением заметил что-то. И повернул голову к правой стене.

Когда-то вдоль этой стены на высоте плеча проходила труба, теперь куски её валялись среди останков животных. Толстые металлические опоры трубопровода остались прикреплёнными к стене и торчали наружу острыми зубцами. На этих опорах висело несколько человеческих трупов, казалось, они шевелятся в трепещущем свете пламени. Смитбек видел, но не сразу осознал, что все они без голов. Внизу вдоль стены лежали небольшие разбитые предметы, он догадался, что это черепа.

Самые дальние от него висели очень давно; плоти на костях почти не оставалось. Смитбек отвернулся, но мозг отметил последнюю подробность: на запястье ближайшего трупа знакомые часы, имеющие форму солнечных. Часы Мориарти.

— О Боже… Боже, — повторял снова и снова Смитбек. — Бедняга Джордж.

— Ты его знал? — угрюмо спросил д’Агоста. — Чёрт, эта штука раскаляется!

Зажигалка снова погасла, и журналист тут же остановился.