Реликвия надежды

— Петухов нет! — отрезала она. Ну не нравилось ей, когда она чего-то не понимала. А сейчас она не понимала ничего! Пришлый-то ой как не прост оказался, но разглядеть его нутро, ей никак не удавалось. — «И людей тоже нет», — добавила про себя, а без людей, как оказалось и сама она чахнет.

— А если не снесут домишко твой, останешься? — теперь гость говорил серьёзно и взгляд его полыхнул силою, от которой её душа в пятки устремилась да там и замерла, и не знала она горевать или радоваться встречи с этаким господином. — Да не бойся, — дружелюбно улыбнулся он, — никто тебя не обидит, домовушки нынче редкость. Домишко твой поправим и новые поставим рядом, не возражаешь? — она замялась, пожала плечами, возразишь такому, как же!

— Посёлок что ли строить собрались? — ворчливо осведомилась она. — Как его … котежный? — с трудом вспомнила заковыристое слово.

— Не посёлок, а так, — гость махнул рукой в сторону луга, — пару домиков за твоей лощиной, пустишь? И переезжать тебе на новое место да начинать жизнь с начала не придётся.

— Отчего ж не пустить, пущу, — согласилась она, такому отказывать себе дороже. — Только и ты уж, господин хороший, слово своё сдержи, — вздохнула она, взглянув на покосившуюся избушку, что по самое единственное окно в землю вошла да мхами поросла будто холм лесной. Стояла она аккурат в начале лощинки, по дну которой стремился к реке бурый ручей, отчего утрами и вечерами лощину накрывал густой сизый туман и деревенские разумно обходили это место стороной, только один Проша не побоялся и поставил домишко, и зажили они… Деревни уж нет и Проши тоже, а домик всё стоит.

— Раньше-то, что здесь было? — он тронул рукой тёмные покрытые мхом брёвна.

— Домик охотничий царя батюшки, — с гордостью сообщила она, — царя-то хоромки вот там на взгорке стояли, поодаль от деревни, — она махнула рукой за лощину, — а тут егерь его Прохор Кузьмич обретался, и царя сопровождал, когда тому поохотится случалось, — и её взгляд потеплел от нахлынувших воспоминаний.

— Ты и царя помнишь?! — восхитился гость.

— Хорошее было время, — её взгляд сделался томно-романтическим, именно так она смотрела на своего Прошеньку. — Отчего ж не помнить, пока моя память при мне? — она кивнула на узелок с камешками.

— И сколько ж тебе годов, девушка?

— Да кто ж его знает? — пожала плечами она. — Каждый камешек — век, хочешь — считай! А вообще-то неприлично у дамы про возраст спрашивать, — она недовольно поджала губы и демонстративно отвернулась.

— Ладно, не сердись! — рассмеялся он. — Давай я тебе новый домик поставлю, — он походил кругами утаптывая землю, словно выбирал подходящее место, а потом раскинул руки в стороны и за его спиной опустилось густое марево, а когда развеялось, она увидела маленький яркий домик с резными наличниками словно сошедший с картинки, которые она любила разглядывать в книжках, когда ещё деревня была и люди были.

Она подскочила, завертелась на месте, опомнилась и помчалась, подхватив юбку старенького сарафана, прямо в новый домишко, снаружи-то ладный, а кто знает как внутри? В домике стоял терпкий сосновый дух, светлое дерево радовало глаз, она аж сощурилась от удовольствия. Окошки, коих было целых три, сияли прозрачными стёклами и манили потрогать вышитые подзоры. На гладком деревянном полу лежали домотканые половики. А ещё был круглый стол с вышитой скатёркой и вазой посреди него, и стулья. Печь, украшенная цветными изразцами, делила домик на две части. Она с трепетом открыла дверь и увидела уютную спаленку с широкой кроватью, пириной, лоскутным одеялом на ней и горкой подушек. А ещё там были шкаф и комод украшенные кружевными салфетками. Она зажмурилась от восхищения, а потом открывала глаза с опаскою, а ну как подозрительный гость морок навёл, чтоб посмеяться над ней глупой. Но кровать была и комод тоже, она даже погладила кружево для пущей убедительности и повертела в руках фарфоровые фигурки, что на комоде были расставлены, и такая радость её переполнила, да подхватила, закружила по комнатам и понесла. Она выбежала из дома и бросилась на шею к благодетелю.

— Заходите в дом, господин хороший, — она потащила гостя в комнаты, — я умею быть благодарной, — проворковала она, коснулась языком его шеи и отпрянула, словно раскалённую печь лизнула.

— Не шали! — лукаво усмехнулся он.

— Кто ты? — снедаемая любопытством, она разглядывала гостя.

— Демон, — улыбнулся тот, показывая клыки и полыхнул алым взглядом. Она так бы и села на пол, хорошо стул вовремя под неё подставился. Птицы ей рассказывали про этих самых демонов, что с некоторых пор объявились в мире, да кто ж сорокам поверит, трещат да трещат! А оно вон правдой оказалось. И как же ей теперь быть?

— Живи спокойно, — ответил, как мысли подсмотрел, — в обиду тебя не дадим, но и ты не балуй. Поставим здесь свои дома, чужих не пустим, а тебя примем на работу, будешь за порядком следить. Ты ещё не забыла, как это делается?

— Не забыла, — отозвалась она, не веря своему счастью.