Рельсовая война. Спецназ 43-го года

В течение суток разведывательная группа уже имела представление о размерах аэродрома, разглядели зенитную батарею из шести 37-миллиметровых пушек и нескольких крупнокалиберных пулемётов, временно укрытую в перелеске.

Наблюдение вели с расстояния двух с половиной километров, подойти ближе не удалось. Ранним утром едва не угодили на минное поле. Николай Мальцев успел разглядеть взрыватель прыгающей мины, на которую едва не наступил. При сработке взлетающая на полтора метра мина могла изрешетить всех четверых разведчиков.

Когда осторожно отползали, ощупывая руками землю, группу едва не засёк патрульный мотоцикл. Тяжёлый «Цундапп» с пулемётом в коляске прошёл в ста шагах от разведчиков. Авдеев понял, что дальнейшее продвижение слишком опасно. Все четверо укрылись в густой траве, хотя поначалу хотели добраться до островка кустарника.

– Слишком заметные кусты, – шепнул Авдееву Николай Мальцев. – Лучше уж в траве укрыться.

Спустя пару часов кустарник проверил очередной патруль, а затем долго осматривал окрестности в бинокли. Трава и хорошая маскировка спасли группу. Когда патруль укатил, Иван Луков вытер пот и пробормотал:

– День ещё не начался, а мы дважды едва не вляпались. Думаете, долго мы в этой траве просидим? Не с мотоцикла, так с самолёта засекут.

Авдеев с ним согласился, и все четверо осторожно отползли в мелкий овражек, залитый на полметра дождевой водой. Отсюда и наблюдали, постоянно ожидая появления нового патруля. Напряжение отбило всякий аппетит, только жадно пили воду из фляжек. Мутную взвесь пить не рискнули, терпели, лёжа по пояс в воде.

Когда неподалёку прошёл на бреющем полёте «Хеншель», Авдеев шепнул Николаю Мальцеву:

– Забрались к чёрту в пасть. Завтра здесь оставаться нельзя – заметят нас. Надо брать «языка» и уходить. В общем, дело ясное. Готовят фрицы ударный аэродром, а подробнее нам только «язык» может ситуацию прояснить.

Но с «языком» не получилось. Ближе к вечеру немецкие сапёры обнаружили возле минного поля следы группы. Завыла сирена, взлетели сигнальные ракеты, и всё вокруг пришло в движение. Ждали темноты, но вдоль овражка уже шагало, рассыпавшись в цепь, патрульное отделение.

Подпустив солдат поближе, открыли огонь из автоматов. Трое-четверо были убиты или тяжело ранены, остальные залегли. Группу спасла темнота, но, пока отступали, получил ранение в руку Иван Луков. Расстреляли почти все патроны, отрываясь от погони. В отряд вернулись через двое суток, кружным путём через болото, чтобы не навести на след разыскных собак.

Журавлёв выслушал доклад, задал несколько вопросов. Глядя на измотанных долгой дорогой разведчиков, исцарапанных ветками, в комбинезонах, покрытых болотной жижей, вздохнул и отправил Авдеева, Мальцева и Чепыгина отдыхать. Рана, полученная Иваном Луковым, воспалилась. В санчасти ему уже делали операцию.

Новый хирург Олег Ткачук, обрабатывая рану, выговаривал бойцу:

– Что же вы так запустили ранение? Очень просто столбняк подхватить или заражение крови. Мало ли людей от этого умирают.

Иван терпел боль молча, стиснув зубы. Лейтенант Ткачук оперировал тщательно, не торопясь. Когда хотел сделать бойцу ещё какое-то замечание, начальник санчасти Наталья Малеева перебила его:

– Пусть отдохнёт парень пяток минут. – И протянула Ивану мензурку со спиртом. – Выпей, а то сознание от боли потеряешь.

– Нежелательно бы, – начал было Олег Ткачук, но Малеева отмахнулась:

– Если новокаина не хватает, то очень даже желательно. Только спиртом и спасаемся. Или самогоном…

Особист Авдеев задержался в командирской землянке.

– Не обессудь, Иван Макарович. Что смогли – сделали. Крепко фрицы аэродром охраняют, не подойдёшь близко.

– Дело-то, в общем, ясное, – согласился майор Журавлёв. – Сегодня же пошлём шифрограмму в штаб фронта. Если у них вопросы возникнут, придётся ещё разок сходить.

– Комиссар со своей группой вернулся?

– Вернулся.

– Ликвидировали Бронникова или нет?

Журавлёв безнадёжно отмахнулся:

– Спасибо сам ноги унёс. Поговори с ним или с Яковом Павловичем Будько. Старшина расскажет, как они отвоевались.

Ликвидация главы районной управы Бронникова сорвалась. Обвинять во всём комиссара Зелинского было бы не совсем объективно, но организовать операцию должным образом он не сумел. Сыграли свою роль и непредвиденные обстоятельства, а больше всего осторожность и чутьё предателя Бронникова.

Глава управы выехал, как всегда, на легковой машине, которую сопровождала полуторка с десятью полицаями. Возможно, просочилась какая-то информация, и Бронников принял дополнительные меры безопасности.

Перед выездом послал проверить маршрут ещё шестерых полицаев на двух конных повозках и попросил у коменданта «для поднятия престижа» выделить ему два мотоцикла сопровождения. Комендант усмехнулся:

– Что, НКВД боишься?

– Я им поперёк горла. Слышал, что вынесли мне приговор расстрелять, как предателя.

– Война… все мы под богом ходим, – посочувствовал ему комендант. – Но мотоциклов лишних у меня нет. Впрочем, выделю опытный экипаж с пулемётом.