Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Было не совсем понятно, почему высокое руководство заинтересовалось этим мелким аэродромом, который действовал в тылу. Но появление четырех «Мессершмиттов» свидетельствовало, что немцы придают затерянному в глуши аэродрому особое значение. «Мессеры» не гонялись за партизанами, редко вели патрулирование. Но однажды, когда вблизи разъезда появились два советских истребителя, вся четвёрка дружно взмыла в воздух и в коротком бою сбила оба самолёта-разведчика.

Один из наших лётчиков спрыгнул с парашютом. На его поиски немцы бросили всю имевшуюся авиацию, несколько сот солдат, полицаев и специальную команду со служебно-разыскными собаками.

По слухам, лётчик отстреливался и последнюю пулю пустил себе в голову. По другим данным, его взяли в плен. В любом случае вокруг всей этой истории висела пелена секретности. Ничего не смогли выяснить подпольщики, имевшие своего человека в комендатуре.

– Вот такие дела, – подвёл итог совещания майор Журавлёв и отложил в сторону листок с текстом шифрограммы. – Придётся тебе, Виктор, с этими загадками разбираться. Бронниковым займётся Николай Мальцев. А ты, товарищ старший лейтенант, бери сколько надо людей и выполняй приказ.

– Там мне толпа не нужна. Как раз Мальцев бы и пригодился. «Языка» надо будет брать, а Мальцев и Чепыгин спецы в этом вопросе.

– Наверное, и снайпера Грицевича попросишь?

– Без снайпера обойдусь, но Николай Мальцев нужен.

– А кто группу по ликвидации Бронникова возглавит? Фёдор Кондратьев у нас главный специалист-взрывник, к тому же мой заместитель. У него дел на железной дороге хватает.

– Будько Яков Павлович с ликвидацией предателя справится, – предложил кандидатуру старшины Виктор Авдеев. – Опытный пограничник, в Туркестане с басмачами дрался. На рожон не полезет, сделает всё как надо.

Но неожиданно вмешался комиссар Зелинский.

– Уничтожение предателя Бронникова – это политическое мероприятие, – заявил он. – Исполнение приговора советского народа, о чём будет широко оповещено население. Товарищ Сталин призывает…

– Хватит, – отмахнулся Журавлёв. – Это прежде всего боевая операция. Бронников – продуманный и осторожный враг. И хотя мы сформировали группу с запасом, восемнадцать человек против десяти полицаев, от этой гадюки можно ждать чего угодно.

– Иван Макарович, ты не доверяешь собственному комиссару?

В голосе Зелинского звучала неприкрытая обида. Авдеев вздохнул и отвернулся, он не верил в искренность Ильи Борисовича – замполита отряда в капитанском звании. В сорок первом году он был политруком заставы и за два военных года поднялся в звании лишь на одну ступень. Зелинский знал, что многие его коллеги уже ходили с майорскими звёздами, а кто-то прыгнул и повыше, не говоря о наградах.

Сейчас представлялась реальная возможность показать себя в бою, уничтожить фашистского прихвостня, который в своей продажной газетёнке покушался даже на светлое имя товарища Сталина. Зелинский не слишком задумывался, насколько опасны такие люди. Для него они были трусливые предатели, прихвостни, которых надо смело и безжалостно уничтожать.

Командир отряда Журавлёв и его заместитель Кондратьев были против участия комиссара в операции. Тем более, являясь старшим по званию и должности, капитан Зелинский становился командиром группы. Он имел боевой опыт, но Журавлёв не видел в нём качеств, необходимых руководителю, возглавлявшему самостоятельную операцию.

Однако комиссар сумел убедить Журавлёва, что справится, и командир отряда «Застава» скрепя сердце согласился.

– Илья Борисович, прислушивайся к советам старшины Будько, – сказал он напоследок. – Яков Павлович опытный чекист и повоевал достаточно.

– Конечно, – кивнул Зелинский. – Все вопросы будем решать вместе.

Фёдор Кондратьев недоверчиво усмехнулся. Он видел, что старшина не слишком доволен, но, как всегда, смолчал. А чего рассуждать? Приказ получен, остаётся его исполнять.

Две группы вышли почти одновременно ранним июньским утром. Авдеев, Мальцев, сержант Чепыгин и боец Луков Иван, хорошо знавший местность. Авдеев и Мальцев прикинули, что четырёх человек вполне хватит, чтобы провести разведку и, если повезёт, взять «языка».

На час позже двинулась вторая группа из восемнадцати человек. Комиссар Зелинский произнёс речь о важности полученного задания, призвал каждого бойца к бдительности и мужеству. Увидев, как нетерпеливо поглядывает на часы старшина Будько, поморщился, но речь довёл до конца.

Неподалёку от разъезда «Двести восьмой километр» строился полевой аэродром, приспособленный для приёма истребителей и бомбардировщиков. Учитывая, что в здешних местах летом часто идут дожди, немецкие сапёры заканчивали сборку взлётной полосы из лёгких металлоконструкций.

Они плотно прилегали к земле, были покрыты вьющейся травой, маскировочной сеткой и были способны выдержать вес тяжёлых бомбардировщиков «Хейнкель-111», «Юнкерс-88», не говоря о штурмовиках.