Рембрандт

Памятником любви к Саскии является и один из лучших шедевров Рембрандта — его «Даная». Она написана на часто привлекавший внимание художников сюжет древнегреческой легенды. Аргосский царь, отец Данаи, которому было предсказано, что он умрет от руки ее сына, заключил свою дочь в башню. Однако к Данае проник под видом золотого дождя полюбивший ее бог Зевс (Юпитер). Со смешанным чувством радости и робости приподымается Даная навстречу золотому сиянию, предшествующему появлению ее возлюбленного. Рембрандта увлекает в этой теме не передача идеально прекрасного тела, как часто встречалось при изображении Данаи у других художников. Внешность женщины, взятой им в виде модели, далека от совершенной красоты. Но такой вдохновенной любовью сияет ее лицо, так обаятельно женственна ее поза, так поразительно естественно ее движение и приветственный жест ее руки, что искренность и человечность воплощенного в ней чувства делают Данаю Рембрандта возвышеннее и прекраснее идеализированно красивых героинь. Картина «Даная» долгое время представляла собою загадку. Датированная 1636 годом, она вместе с тем в трактовке образа и в живописной манере как бы предвосхищала черты рембрандтовского творчества последующего десятилетия, 1640-х годов. Да и в чертах лица усматривалось мало сходства с хорошо известным обликом Саскии. Лишь исследования последних лет, в которых немалую роль играла рентгеноскопия, позволили разрешить эту загадку. Дело в том, что «Даная» не предназначалась художником для продажи и оставалась в его владении вплоть до распродажи его имущества в 1656 году. Поэтому он смог вновь обратиться к ней через десяток лет после ее написания и в значительной части переделать ее, переписав всю ее центральную часть в соответствии со своим живописным видением в этот период. Он изменил и черты лица героини, придав ее облику сходство со своей второй женой — Хендрикье Стоффельс. Сейчас лицо Данаи представляет собой сочетание черт обеих дорогих для художника женщин. На рентгеновском снимке же сходство с Саскией выступает значительно явственнее. Эти данные, полученные много позже после появления романа Гледис Шмитт, не были ей известны. Иначе, несомненно, этот романтический момент творческой биографии художника нашел бы отражение в книге.

Большое место в творчестве Рембрандта 1630-х годов занимают, как и раньше, картины на библейские и евангельские темы. Их менее всего можно рассматривать как религиозные произведения. Не имеют они и поучительно-повествовательного характера, который был присущ таким картинам большинства голландских живописцев (в том числе и Питера Ластмана). Рембрандт наполняет библейские сказания живым, человеческим содержанием. Однако мастерство глубоко проникновенного изображения человеческих переживаний приходит к художнику не сразу. В 1630-е годы его произведениям свойственны еще подчеркнутый драматизм, стремление к нарочитой эффектности. В гамме человеческих чувств Рембрандта больше привлекают аффекты — боль, испуг, изумление, чем глубокие внутренние переживания. Художественный язык еще повышенно патетичен.

Наиболее сильны эти черты в больших по формату, крупнофигурных композициях. Такова, например, картина «Ослепление Самсона», подаренная Рембрандтом Константейну Хейгенсу в благодарность за посредничество при заказе серии картин на темы «Страстей Христовых» штатгальтером Фредериком-Генрихом. Сюжет «Ослепление Самсона» взят из библейского сказания. Богатырь Самсон попал в руки врагов из-за коварства своей возлюбленной Далилы. Враги ослепляют Самсона. Художник выбирает наиболее драматический эпизод легенды. Он подчеркивает в изображении островолнующие, жестокие моменты. Ярким светом выделено сведенное судорогой боли тело Самсона, которому вонзают в глаз кинжал. Картина полна бурной динамики. В стремительном размахе сталкиваются движения — убегающей Далилы и воина с пикой. Сложное композиционное построение, распределение освещения в беспокойном чередовании пятен света и тени способствуют впечатлению повышенной экспрессии.

В эти же годы Рембрандт выполняет большой заказ на уже упоминавшуюся серию картин «Страстей Христовых» для правителя Нидерландов. Одну из картин он повторил в большем по размеру и более удачном варианте. Это «Снятие со креста», находящееся в Эрмитаже. Легенда превращена в рассказ о большом человеческом горе, захватывающем своей простотой и правдивостью. Родные и друзья казненного ночью поспешно снимают его тело с креста для того, чтобы предать погребению. Просто, по-человечески немощным, без малейшей героизации изображено это безжизненное, обезображенное страданием тело. Один из друзей Христа с видимым усилием поддерживает тело казненного. Но не физическое напряжение привлекает художника прежде всего: несравненно ярче показано здесь душевное потрясение — горе человека, потерявшего друга и наставника. В отличие от множества других художников Рембрандт изображает мать Христа простой женщиной из народа. Сломленная отчаянием, она лишается чувств при виде истерзанного тела сына.