Ремесло древней Руси

В.И. Ленин в своей работе «Развитие капитализма в России» по поводу тульской промышленности совершенно определенно говорит, что мы «видим непосредственное преемство и связь между старыми цеховыми мастерами и принципалами позднейшей капиталистической мануфактуры» (курсив наш. — Б.Р.)[1620].

Рассмотрение фактического материала мы и должны начать с эпохи, непосредственно предшествующей развитию на Руси капиталистической мануфактуры, с XVI–XVII вв., а уже от этой эпохи углубляться в более раннее время, насколько позволят нам отрывочные и случайные материалы.

На протяжении XVII столетия постоянно встречаются в источниках указания на ремесленных старост (иногда в связи с определенным «рядом», иногда без упоминания «ряда»). Чаще всего упоминаются старосты у серебреников, иконников, кузнецов[1621]. Но встречаются они и у кирпичных мастеров, и у торговых и мастеровых людей скорняжного «ряда», и у сапожников, и у других ремесленников.

Функции старост очень близки к функциям выборных старшин цеха — они следят за качеством изделий, клеймят («орлят») специальными клеймами готовую продукцию, следят за приемом новых мастеров, производят раскладку тягла, участвуют в суде рядовичей и т. п. Нужно отметить, что правительство все время стремилось использовать старост в качестве своих агентов; для этого создавались специальные наказы старостам[1622].

Личность ремесленного старосты иногда даже охранялась законом. Так, Уложение 1649 г. определяет особый штраф за бесчестье кузнецкому старосте самопального дела.

Помимо старост, возглавлявших ту или иную ремесленную организацию, большой интерес для нас представляют сведения о записи в мастера определенной специальности. Торговый устав 1667 г. предписывает сотским черных слобод крепко следить за теми, «кто скажется, каким ремеслом или торговым промыслом захочет кормиться и в тот бы чин записался…»[1623]

По своей природе это постановление Торгового устава, созданного не без подталкивания со стороны посадского населения, очень близко к западному, отличаясь от него большей мягкостью формы.

Среди «записных» ремесленников встречаются кузнецы, молотобойцы, плотники, каменщики, кирпичники[1624].

При вступлении в тот или иной «чин» требовался вступительный взнос за целый год[1625].

При обычном для средневекового ремесла трехчленном составе (мастер, подмастерье, ученик)[1626] появление каждого нового мастера было обставлено сложными формальностями. У московских серебреников существовали особые испытания на звание мастера, соответствующие западным Meisterstück и chef d’oeuvre. У иконных мастеров производство пробной работы предусмотрено еще Стоглавом[1627].

Экзамен на звание мастера производился в присутствии старосты и мастеров. Ученик или подмастерье, доказавший свое умение и знание ремесла, получал особое свидетельство. Приведем любопытную выпись астраханских кузнецов 1679 г.: «А у выписки Астраханскихъ записных кузнецовъ, староста Пашка Матвѣевъ съ товарыщи сказалъ, по святѣй непорочной евангелской заповѣди Господни, еже ей ей, въ правду: Астраханского записного кузнеца — сынъ Петрушка Ивановъ… всякiе кузнечные дѣла, опричь луженныхъ дѣлъ, противъ своей братьи записныхъ кузнецовъ въ ровенствѣ дѣлать умѣетъ…»[1628]

Эта выпись ничем не отличается от свидетельств, выдававшихся западными цеховыми старшинами новому мастеру. Характерно даже то, что выпись дана сыну записного кузнеца — в отношении детей мастеров цехи никогда не применяли особых строгостей при приеме их в число мастеров. Пробное «изделье» было подчас непреодолимой преградой для посторонних претендентов, но для сыновей мастеров оно превращалось в формальность[1629].

Сын кузнеца Петрушка Иванов получил свидетельство о том, что может работать на равных началах с записными кузнецами несмотря на то, что не знал техники лужения.

Характерной чертой высокоразвитого ремесла является узкая специализация. На Западе цеховые уставы очень строго следили за тем, чтобы каждый мастер выполнял только определенную работу по своей узкой специальности. В Москве у старост серебреников хранились «поручные записи» мастеров, обязывавшихся делать только пуговицы, или только перстни, или только сканное дело (поручные записи 1664 г.)[1630].