Ремесло Государя

Князь Та Микол царапнул взглядом старого друга, и Когори Тумару внутренне подобрался: да, никогда нельзя забывать - с кем имеешь дело... Хоть лопни, а теперь никогда и нипочем ему не понять, не дознаться: то ли младший Та Микол способен хранить тайну даже перед родным отцом, то ли старый цераптор играет свою роль так, что никаким опытом, никакой магией...

- Я смотрю, вы в дороге не скучали, судя по отметинам - повоевать успели?

- А? Не-ет... Давеча был запасец по времени - имперские леса почистили малость от разбойников да помогли некоему посольскому каравану добраться до безопасных мест. А так - нет. Это сотский моих черных рубашек, на которого ты показал, Цаги Крикун, с лошади случайно свалился, понимаешь, да и попал лицом под копыто...

- Ее светлость, княгиня Ореми!

Главный дворецкий замка стоял тут же, за спиною князя, поэтому о княгине Та Микол доложил ее личный мажордом.

Княгиня, по-юному стройная и стремительная, вошла через северные двери, за нею только паж и старшая фрейлина ее маленького двора. Прекрасное лицо княгини, по обычаю высшего света прежних лет, было безмятежно, казалось, никакое чувство неспособно разрушить неподвижную красоту этих черт, однако ощущение это было глубоко ошибочным: княгиня умела чувствовать и знала, что такое бури страстей. Внешне - да, неприлично показывать посторонним чувства свои... Но - внезапное нашествие, посланцы самого императора, грозный муж, чей разъяренный рык она услышала еще в своих покоях... Если она не способна воспрепятствовать бедам и ураганам, переполняющим этот грубый и жестокий мир мужчин, то, по крайней мере, она будет присутствовать... Этикет не запрещает этого, а сердце приказывает быть - ведь здесь ее сыновья...

- О, моя княгинюшка. Вот уж вовремя! Позволь представить тебе... Впрочем, вы и так... Ты только посмотри, дорогая: узнаешь, кто оказал нам честь?

- Рыцарь Когори Тумару, соратник и слуга Его Величества императора, честнейший дворянин на свете, воин из воинов, старинный друг моего мужа! Сударь, большей радости я не могла ожидать от нынешнего дня! - С этими словами княгиня осела в глубоком поклоне, ее лицо тронула легчайшая улыбка, и улыбка эта была искренней, счастливой: не будет бед и лязга оружия, все мирно и хорошо.

Когори Тумару попытался сдвинуть потеснее свои толстые, широко расставленные ноги, и со всего маху грянулся на одно колено; полетели каменные брызги, ибо он был хотя и без кольчуги, но в обязательных, по походу, стальных наколенниках. 'О, мой пол, моя мозаика', - охнула про себя княгиня, однако взгляд ее продолжал излучать несказанную теплоту и ничем не замутненную радость.

- Ваша светлость, сударыня! - звонким молодым басом взревел коленопреклоненный герцог. - Сбылась одна из сладчайших мечт моих: вновь воочию увидеть ту, которая красотою своей способна затмить блеск звезд, свет луны, солнечное сияние и даже очарование бессмертных богинь! И лишь одна из женщин земных способна вызывать у меня восхищение не меньшее: это моя супруга. Все остальные же...

- Оставьте, рыцарь, оставьте. Не скрою, приятно вкушать нектар мужских восхищений, но у меня вполне достаточно зеркал в доме, чтобы знать и понимать истину.

- Да сожри меня Умана, коли я вру... Ой... Сударыня, виноват, я позволил себе в вашем присутствии...

- Все хорошо, рыцарь Когори, не вините себя за подобные пустяки, я отлично понимаю язык походов и казарм, ибо мой драгоценный супруг еще от юности моей научил меня выдерживать без обмороков куда более крепкие выражения и богохульства.

- Ну уж ты скажешь! - Князь фыркнул, возражая.

Однако Когори Тумару, все еще стоящий на одном колене, громогласно откашлялся и продолжил:

- И еще! Государь, посылая меня с поручением, провидел, что миг нашей счастливой встречи здесь, в замке великолепных князей Та Микол, может состояться, и попросил меня использовать сей случай, дабы передать уважительное благоволение своему соратнику и вернейшему из слуг его светлости князю Та Микол!.. А также передать ее светлости княгине, что он по-прежнему горячо и безнадежно в нее влюблен!

Все присутствующие, за исключением князя и княгини, зааплодировали, князь же только фыркнул во второй раз и молча щелкнул себя ногтем по кончикам усов: подобная галантность - обычай двора, и самый строгий на свете ревнитель добродетели не усмотрит в этом послании ничего порочащего императорскую, либо супружескую честь.

Княгиня Та Микол теперь уже открыто улыбнулась.

- Встаньте, милый Когги, умоляю вас, или я также упаду на колени! Благодарю. Итак! - Княгиня возвысила голос. - Плоха та хозяйка, что готова переложить часть своих обязанностей на чужие плечи. Воинам пристало отдохнуть и приготовиться к пиру, который воспоследует к вечеру, а я, во главе домашних слуг, позабочусь о том, чтобы наши гости ни в чем не знали ни малейшей нужды! Затем, все подготовив, я надеюсь вымолить у своего супруга и повелителя разрешение отбыть, незадолго до начала пира, в сопровождении обоих моих сыновей, в замок старшего из них.

- Я разрешаю, Ори, но - зачем? Ужели присутствие на пирах настолько утомляет тебя?