Ремесло Теней. Игла Дживана

Я полагал, что теперь-то хладнокровие мастеру изменит, но он, вдруг почему-то поникнув, лишь устало проговорил:

– Мне искренне жаль, что Сол не решилась открыть мне твое существование. И жаль, что ты был слишком мал, чтобы слова и идеи, которые она всю жизнь несла в своем сердце, могли закрепиться в твоем. Жизнь в Цитадели помогла тебе развить особые умения и навыки, но морально твою душу разложила. Вы все обитаете в собственной вселенной и судите о мире вокруг лишь по картинкам. Вы видите всё черным и белым, в то время как реальность обладает множеством оттенков. Я думал, ты это понимаешь…

Мне было трудно выдержать его взгляд, и я опустил свой.

– Любой нормал является потенциальным лейром, – продолжал говорить мастер. – В каждом из нас есть тот генотип, та метка, отвечающая за развитие восприятия Теней. И это вовсе не твоя привилегия. Так почему ты считаешь, будто Лита хуже тебя, если, по сути, на твоем месте могла оказаться и она?

Я не знал, что на это ответить и потому промолчал.

– Не суди кого бы то ни было по имени и статусу, Сет. Цени людей за их поступки.

Я мог и не согласиться с тем, что он только что тут наговорил. Быть лейром – не привилегия? Пробуждение наших способностей, может, и не зависит от нас, но достижение высот в знании и умении подчинять себе потоки Теней исключительно заслуга каждого алита. Мои навыки дались мне вовсе не так легко, как может показаться. Чтобы стать тем, кем я сейчас являюсь, мне пришлось приложить массу усилий, сутками корпеть над учебниками, изводить себя морально и физически упражнениями, от которых у любого нормала голова взорвалась бы. И это не дает мне права считать себя лучше? А что тогда дает?

– Вы сами сказали Бавкиде, что считали мою мать исключительной. В чем же разница?

– А разница в том, мой дорогой юный упрямец, – ответил Аверре, – что Сол всегда оставалась исключением из общих правил. Ни одни рамки не были ей в пору, потому что, в первую очередь, она всегда оставалась человеком, я сейчас о широком смысле этого слова, а уже потом выдающимся ученым, матерью и лейром. Но тебе до нее как до звезд.

Обвинения Аверре в какой-то степени задели меня за живое, но и не отметить справедливость некоторых его слов я не мог.

– Как я погляжу, Лита смогла оказать тебе достойное сопротивление, – заметил он, неожиданно подмигнув. – И даже несмотря на то, что вовсе не лейр. Кстати, забыл упомянуть, ведь она дочка госпожи Бабор. Так что на твоем месте, был бы с ней повежливее. А еще принял бы ванну. Уверен, ты достаточно пришел в себя, чтобы сделать это самостоятельно. Верно?

От одной мысли о том, что мне стал бы кто-то помогать, я вздрогнул.

– Вот и прекрасно. – Он одарил меня широкой улыбкой. – Приводи себя в порядок и спускайся в вестибюль.

– Зачем? – Вопрос может того и не стоил, но любопытство родилось вперед меня.

– Пока ты пребывал вне своего физического тела, я успел договориться о встрече, – ответил наставник.

Надо же.

– И с кем?

Аверре вновь нахмурился:

– Слишком много вопросов, юный Сет. – Но пояснил: – С потомком легендарного генерала. С кем же еще? Графский род Занди до сих пор управляет системой Боиджии. Нам повезло, что мою просьбу об аудиенции удовлетворили. Граф не очень жалует инопланетников и, к тому же, поговаривают, что он не совсем здоров.

Тут уж я сильно удивляться не стал.

– По-моему, это отличительная черта всех местных жителей. Но я думал, вас заинтересует, что со мной случилось?

– Верное предположение, Сет, – проговорил мастер. – Можешь не волноваться, времени разобраться с этим нам еще представится. А пока, марш умываться.

Глава 6 Откровенность

Тридцать минут спустя я был готов к работе. «Готов», конечно, слово чересчур громкое. Львиную долю времени провозившись с одеждой, я сумел-таки облачиться в свежий наряд. Что стало с моей прежней одеждой, оставалось неведомо. Возможно, ее отправили в чистку или просто выбросили. В любом случае, особо я не переживал: все, что могло беспокоить меня, это напульсник, а он сейчас находился там, где ему и положено было быть – на моем запястье.

Подойдя к зеркалу, я еще долго изучал свое отражение, отчетливо наблюдая просто убийственное сходство с утопленником: бледный, с темными кругами под глазами и небритый. По-моему, даже на собственных похоронах люди выглядят краше. Мрачность всего образа подчеркивал глубокий капюшон куртки, который я накинул, чтобы хоть как-то прикрыть мертвенность.

В общем, с горем пополам приведя себя в более-менее приличный вид, я спустился вниз.

Не без внутренней дрожи, я миновал лестницу на второй этаж. Смотреть на нее совсем не хотелось, и все же взгляд против воли, точно магнитом притягивался к тому злополучному балкону. Сейчас в окна бил чистый утренний свет, но в голове еще раздавался тот пугающий и монотонный звук – звук ударов механического уборщика о пол.