Ремесло Теней: Игла Дживана

Ночью, наверное, был дождь, и запах цветов теперь стал особенно густым, приятным и умиротворяющим. Находка значительно прибавила мне жизненных сил, а утреннее солнце, сияя меж кучевых облаков, приятно пригревало, наполняя нетерпением и предвкушением грядущего расследования. Если бы еще не то самое чувство тлена, преследующее меня на Боиджии, куда бы я ни пошел, я бы, пожалуй, и впрямь начал наслаждаться поездкой.

Быстро сбежав на тротуар, вслед за мастером, я поглядел на него в немом вопросе. Такси, которое, как он утверждал, давным-давно нас заждалось, нигде не было видно.

— Ну и?.. — начал было я, но Аверре поднял ладонь в знак молчания.

Странно хмурясь, он не спеша осмотрелся, а затем остановил свой взор на припаркованном у обочины за два здания от отеля сверкающем аэрокаре, рядом с цветущим на клумбе кустарником, подле которого сидел не совсем обычного вида мект. Он едва не обнимал несчастное деревце, утопив в его щедро усыпанных ярко-бирюзовыми цветами ветвях свое скуластое и покрытое мелкими красно-коричневыми чешуйками лицо. Выглядело это не то, чтобы странно, но вызывало некоторую оторопь. Главное, что никто из прохожих даже не обращал на него внимания. Присмотревшись повнимательней, я заметил, что гуманоид вовсе не наслаждается ароматом, как можно было подумать, а своим гибким и проворным языком быстро слизывает с цветков их пыльцу.

— Вот и наша машина, — сказал Аверре. — И наш пилот.

— Что это он там делает?

— Это райс, — пояснил Батул. — Мекты весьма неравнодушны к пыльце этого растения. Для них она своего рода наркотик или дурман. На их родной планете райс в большом дефиците, а на большинстве цивилизованных миров Империи его запрещено выращивать. Здесь же у жителей на все запреты свои взгляды. Тут это растение используют в качестве декоративного цветка. Все остальное никого не волнует. Кроме самих мектов. Поэтому-то их тут так много.

Услышав наши голоса, мект с большим усилием оторвался от своего занятия и вперил в нас помутневший взгляд кроваво-красных глазок. На то, чтобы поймать фокус ему потребовалось некоторое время и когда его вертикальные зрачки закрепились на наших лицах, он заговорил высоким юношеским голосом:

— Мастер Аверре, я ожидал вас. — Поклон. — Его светлость отправил меня сюда, чтобы я проводил вас и вашего спутника в замок.

Аверре кивнул и обернулся ко мне:

— Познакомься с Измой — это личный слуга и ближайший помощник его светлости.

Я вежливо поздоровался. Удивление от того, что граф держит у себя на службе наркомана, быстро сменилось тем, что Аверре был с ним, как видно, неплохо знаком. Не удержавшись, я незаметно прощупал ментальную ауру этого типа. Тени в его присутствии несколько изменяли темп своих колебаний, но в сущности ничего необычного в нем не показывали.

Отойдя от клумбы, Изма открыл заднюю дверь флаера, проговорив:

— Граф согласился обсудить интересующий вас вопрос, но просил передать, что его время сильно ограничено, так что, будьте любезны, занять свои места.

Большого желания усаживаться в машину, за штурвалом которой окажется одурманенный наркоман я не испытывал и потому ждал, что Аверре откажется. Но тот, видимо, ничего предосудительного или опасного в этом не видел и спокойно забрался на одно из задних сидений.

Стоило отметить, что летательный аппарат графа фактически ничем не отличался от своих собратьев, распространенных по всей галактике: аэродинамичный, вместительный и, без сомнения, очень дорогой.

Дождавшись, когда и я займу свое место, Изма, оскалив острые мелкие зубки в широкой улыбке, взялся за штурвал.

Мягко загудели репульсоры, машина легко приподнялась над брусчаткой и затем, повинуясь действиям пилота, резво сорвалась с места.

— Далеко отсюда до замка? — поинтересовался я, когда мы понеслись по улицам. Как и везде в черте города, меройские правила движения запрещали подниматься над дорогой выше, чем на пять метров.

— Нет. Всего минут десять, — охотно откликнулся мект. — Мероэ специально строился таким образом, что все его кварталы располагались спиралью вокруг одной единственной точки — самого замка. Его шпиль отсюда видно. Вон он. — Изма ткнул когтистым пальцем в лобовое стекло.

Проследив направление, я сразу понял, о чем он толковал: высоченные золоченые пики замка Занди сверкали на солнце, словно мачты древнего корабля. Великолепный образчик архитектурной мысли, он неоспоримо доминировал над прочими зданиями, ослепляя своим величием и внушая трепет одним лишь видом. Даже столица Риомма не могла похвастать чем-то столь грандиозным, а это уже о многом говорило.