Ремесло Теней: Игла Дживана

По мере приближения к замку, улицы становились все шире, а дома — роскошнее, но ничуть не новее. Даже в центральных проспектах Мероэ чувствовалось отчуждение. Народу было много, — как Аверре и говорил, мектов и впрямь насчитывалось едва ли не больше, чем людей, — и лавочек, торгующих всякой всячиной, но кипения жизни не ощущалось. Меройцы влачили своё существование по привычной, давно наезженной колее, и делали все спустя рукава, по инерции. Даже в детях не виделось того огонька, что зажигает их глаза неуемной жаждой приключений и познания.

Они вымирали.

От одной только мысли об этом, всякое желание любоваться местными красотами пропадало. В чем толк, если все вокруг, точно декорации низкопробной пьески? Ничего настоящего, лишь фарс. А теперь еще представьте, что вам подвластно видеть души людей со всеми тусклыми, серыми, как сама их жизнь, мыслями… Бррр…

Не смотря на не вполне вменяемое состояние, Изма прекрасно справлялся с обязанностями пилота, управляя машиной со сноровкой заправского гонщика. Пока он выкручивал штурвал, срезая углы на особо крутых поворотах, я то и дело поглядывал на Аверре, прикидывая, какие думы вызывал у него Мероэ? Он сидел, уставившись в окно с отрешенным видом, погруженный в какие-то свои глубокие мысли. Суть их меня, признаюсь, интересовала мало, даже, несмотря на то, что в основном из них и состояло значение нашего присутствия на планете.

Хоть мастер и пообещал, что уделит тому «несчастному» случаю внимание в более подходящее время, что-то мне подсказывало, особого интереса у него он не вызывал. Что, само по себе, уже казалось странным. Либо на Боиджии принято нападать на людей в любое время дня и ночи, либо Аверре было известно больше, чем он хотел мне показать.

Даже более чем странное поведение горожан не могло склонить меня к первому варианту. Наставник явно что-то знает, но почему не говорит?

Пока я пытался разобраться в причинах и следствиях, Изма остановил флаер у края рва, окружавшего замок со всех сторон. Оказалось, что великий генерал Занди возвел свое жилище на скошенной вершине крутой скалы, сделав его центральной достопримечательностью города, но при этом совершенно изолированной от него. Ни мостов, ни линий, ни каких других видимых соединений, способных провести внутрь замка не наблюдалось. Но флаер-то наш летал, так что следующий мой вопрос оказался вполне логичным:

— А что мы стоим?

— Ждем, когда нам разрешат лететь дальше, — отозвался Изма, занимаясь вводом каких-то данных через бортовой компьютер аэрокара. — Все воздушное пространство над замком находится под круглосуточным наблюдением. Любое несанкционированное вторжение на территорию автоматически активирует систему обороны. Без пропусков мы не сможем двигаться дальше.

— А разве у тебя отсутствует особый допуск? — внезапно спросил Аверре.

— Конечно есть, мастер, — кивнул мект. — Я оговорился: пропуска нужны вам. Охрана должна быть уверена, что вы не замышляете худого.

Я удивленно посмотрел на Батула.

— Как мило. Не знал, что тут все настолько серьезно. Кого или чего так опасается граф?

От необходимости отвечать на явно не понравившийся ему вопрос Изму избавил донесшийся из внутреннего динамика металлический голос. Из замка сообщили, что пассажиры, то есть мы, могут спокойно следовать ранее заданным курсом. Вдавив до упора рычаг акселератора, Изма стартанул через пропасть.

Его нежелание отвечать на первый вопрос, возбудило во мне упрямое стремление разговорить мекта во чтобы то ни стало. Не зная, одобрит ли это Аверре, я собирался слегка подтолкнуть преданного слугу к некоторой откровенности. Совсем не лишним будет знать, что собой представляет нынешний граф Занди. Но для этого необходимо было сперва как-то посадить Изму на крючок.

Я проговорил:

— Столько мер предосторожности, будто это военный аванпост, а не резиденция.

Периферическим зрением я заметил, как молчаливо воззрился на меня Аверре. Прознал ли он о моем намерении или просто почувствовал некие изменения, однако я отчетливо уловил ухом его одобрительный смешок.

Ободренный этим, я осторожно надавил на разум одурманенного пыльцой райса Измы, подтолкнув его к разговору. Сколько раз мне доводилось проделывать подобный трюк над более слабыми ментально алитами, но, даже не смотря на это, я никогда не пренебрегал осторожностью. Любое слишком сильное воздействие на мозг само по себе опасно, тем более, когда имеешь дело с расой, до этого тебе не знакомой.

— Его светлость не привык делиться своими соображениями с прислугой, — в ответ на мои слова вяло промямлил Изма, еще сохраняя веру, что от него так просто отстанут.

Слегка усилив свой натиск, я сказал:

— Да брось. Уверен, что ты преуменьшаешь свою значимость для графа. Едва ли в замке есть хоть кто-то, знающий его светлость так же хорошо, как и ты.