Реми

Я обхватываю своими большими ладонями ее лицо, мои пальцы на ее губах, потому что я тоже не могу поверить.

— Иди ко мне, — я сажусь, прижимая ладони к ее спине, и подтягиваю ее ближе к себе. Я прижимаю ее лицом к своей шее, сильнее сжимая ее в своих руках. Она садится на меня сверху, обхватив руками меня за шею. Она целует меня в шею, а я вожу руками по всему ее телу.

— Больше ты меня не оставишь, — тихо рычу я в ее волосы, она целует меня шею, затем прижимает ладошки к моей челюсти, целуя меня в нос и в лоб.

— Я люблю тебя. Я собираюсь говорить это, пока ты не устанешь, и тебе не будет тошно это слышать, ты будешь целовать меня, лишь бы заставить замолчать, — говорит она мне.

Я смеюсь.

— Этого никогда не случится, — я сжимаю ее, притягивая ее лицо ближе. — Но целовать я тебя все равно буду.

Я набрасываюсь на ее губы, а она нежно лижет меня, как я лижу ее, отчего я рычу, посасывая ее язык. Я так сильно люблю ее. Она подарила мне любовь, которую я никогда в жизни не испытывал. Я никогда не знал, что кто-то может полюбить меня, пока не встретил ее. Для меня это так чуждо, я не был уверен, почему она проводит ночи, гладя меня по голове, а проснувшись, я находил ее сонную, но все еще поглаживающую меня своими ладошками. Я знаю, как она оберегает меня, когда я сам не могу. Я знаю, какая она сильная. Настолько сильная, насколько мне нужно.

— Я собираюсь обрушить на тебя целый поток поцелуев, — шепчет она.

Я тихо рычу и киваю. Когда она говорит, я слушаю, потому что ее слова — самая приятная музыка для меня. Когда она рассказывает мне свои истории, о своих друзьях. Ее слова всегда на меня влияли, а ее прикосновения...

Узел внутри меня стягивается крепче, когда она проводит зубами вверх по моей челюсти, по виску, я зажмуриваюсь, тяжело дыша носом, пока тело отзывается на ее ласки.

Мои мышцы напрягаются, сердцебиение ускоряется, я хочу утонуть в ней, чувствовать ее тепло и любовь, ее понимание и принятие. Занимаясь с ней любовью, я чувствую себя цельным и идеальным, словно я был создан, чтобы обеспечивать, защищать и быть с этой женщиной. Моей женщиной.

Она только вернулась ко мне.

Я так чертовски сильно страдал весь прошедший месяц, желая только свою Брук.

Я хочу, чтобы она знала, что она — моя. Что я буду защищать ее, буду рядом с ней. Что я люблю ее. Что мне ничего не важно, кроме того, что она здесь, и что она больше не оставит меня, потому что я этого не позволю. Никогда не позволю.

Нет. Это я хочу чувствовать, что она моя.

Что она никогда меня не покинет.

Что она будет любить меня, касаться моего лица, моих волос так, как только она касается меня, и все внутри меня замирает, фокусируясь на этом нежном прикосновении, на том месте, где мое тело касается ее.

Я вытираю пальцами ее слезы, слизывая их одну за другой, а в голове проносятся тысячи слов. Женщина. Прекрасная. Моя. Я хочу произнести их все, но вместо этого я ничего не говорю, переворачивая ее и накрывая собой. Я утыкаются в ее ушко, и ее плач превращается в стон, когда я проникаю в нее. Она проводит руками вверх по моей груди, цепляясь пальцами за мои плечи, а я сжимаю ее грудь, нежно, как она любит, затем целуя вершинки губами.

Она выгибает спину и постанывает, когда я продолжаю касаться вершинок зубами, дрожь сотрясает ее тело, когда я вылизываю маленькие затвердевшие соски языком.

Она поворачивается в сторону, когда я скольжу языком вверх по ее коже, открывая мне доступ к своему горлу. Я кусаю ее рядом с пульсирующей веной, она стонет и сжимает мои волосы, удерживая меня на месте. Ее тело движется подо мной, пока она продолжает удерживать мое лицо возле своей шеи. Каждый мускул моего тела сводит от желания закончить начатое. Мое тело привыкло к боли, я научился использовать ее, но эта боль глубоко в душе.

Я вылизываю место на ее шее, которое только что укусил, а она впивается ногтями в напряженные мышцы моей спины.

— Ремингтон...

В ее голосе отчаянная мольба. Я хватаю ее за бедра, грубо толкаясь, пока впиваюсь зубами в ее кожу, посасывая ее.

Моя.

Если бы я раньше знал, что она существует, то выследил бы ее.

Я бы поймал и завоевал ее.

Моя, моя, моя.

Я нежно царапаю ее зубами, затем снова посасываю. Она что-то бормочет, усиливая хватку на моей шее. Я высовываю язык, чтобы полизать укушенное место, если оно печет, а затем снова прижимаюсь губами, посасывая, чтобы оставить метку. Чтобы она чувствовала ее, чувствовала меня завтра на своей коже. Она дрожит. Я опускаю руку, чтобы потереть ее маленький милый клитор, продолжая оставлять на ней метку.

Я помечу ее всеми способами, которыми могу. Я хочу, чтобы она носила одежду, которую я ей купил, ела еду, которую я для нее достал, хочу, чтобы она надела мое кольцо, чтобы мое тело было на ней, чтобы она взяла мою фамилию.

Моя.

Она станет моей.

Во всех возможных смыслах.

НАСТОЯЩЕЕ

СИЭТЛ

Церковь маленькая, душная, а теперь и забита гостями.

Впереди, вдоль стены под массивным крестом, расставлены цветы, которые словно присматривают за прихожанами.