Ремонт человеков[Иллюзии любви и смерти]

Мне стало приятно, что я могу не ломать голову над тем, соглашаться мне или нет, мне сказали: — поехали пить кофе!

И я поехала.

Машина остановилась, он расплатился, мы вышли.

Это точно была весна, потому что было тепло. А значит, что я была в одном платье.

Мы вошли в подъезд, он вызвал лифт.

На бетонный и грязный пол подъезда упало слово: — Приехали!

Дверь лифта открылась, он пропустил меня вперед. Помню каждое мгновение, будто это случилось сегодня утром. То есть, когда одна часть меня была у Седого, вторая все еще ехала с ним в лифте. Восемь лет назад.

Лифт остановился.

Он вышел вперед и пошел к дальней на площадке двери.

Я тащилась за ним, ноги отчего–то начали подгибаться.

— Заходи! — сказал он, открывая дверь.

Я вошла и осмотрелась. Напротив висело зеркало и я сразу уставилась на себя.

Я была бледной и глаза нездорово блестели.

— Хочешь сигарету? — спросил он.

И добавил: — Так я иду варить кофе?

Я кивнула головой. Два раза. Два кивка. Мне было не по себе. Я вдруг поняла, что боюсь. Не его, просто боюсь. По крайней мере того, что входная дверь откроется и кто–нибудь войдет. К примеру, та женщина, с которой он был в гостях у моего брата. В тот самый день, когда…

— Подожди меня в комнате, — сказал он, предлагая мне пройти.

В комнате между двумя книжными шкафами стояло кресло. Уютное большое кресло, которое обещало мне какое–то подобие укрытия.

И я забралась в него с ногами, чувствуя, как по груди текут струйки пота.

Мне хотелось в душ, хотелось смыть с себя этот страх.

Рядом со шкафами стоял письменный стол и еще одно кресло. Напротив была тахта. И еще напротив — телевизор.

— Музыку включить? — спросил он из кухни.

— Нет, — отчетливо проговорила я и не узнала своего голоса. Мне было двадцать восемь и я никогда еще не оказывалась в таком дурацком положении. Но я сама напросилась. За мной закрыли дверь, меня поймали и заперли на ключ. Я могла сидеть дома и быть в полной безопасности с тем мужчиной, что ждал меня дома. Вот только нужна ли мне была та безопасность?

Он вошел в комнату, в руках у него был поднос с двумя чашечками кофе.

— Я тебя забыл спросить, — сказал он, — ты пьешь с сахаром или без?

Столько слов одновременно еще не падало, я смотрела, как они посверкивают и поблескивают на ковре.

— С сахаром, — тихо ответила я и взяла чашечку в руку.

И вдруг успокоилась. Сейчас я допью кофе, скажу «спасибо» и пойду домой.

Это лучшее, что я могу сделать.

Выпить кофе, сказать «спасибо» и пойти домой.

И думать по дороге о том, какая я дура.

Унюхала запах и пошла, а запах оказался обманчивым. Ложный запах, который ни к чему не привел.

Я закрыла глаза и отчего–то начала считать про себя. Один, два, три, четыре, пять…

На «пять» я сделала первый глоток, кофе был вкусным, я решила сделать еще глоток и потом уже определить, что может входить в это понятие — «вкусный кофе» — и отчего–то открыла глаза.

Он сидел рядом, почти соприкасаясь со мной коленями и пристально смотрел на меня.

И я почувствовала, что сейчас невольно разожму пальцы и чашечка упадет на ковер. И если не разобьется, то кофе все равно выльется и будет пятно. И его надо будет замывать, и мне придется ползать по этому ковру с мокрой тряпкой в руках.

— Поставь, — сказал он.

Дрожащей рукой я поставила чашку на стол.

Он вдруг улыбнулся и взял мою руку в свою.

А затем встал и второй расстегнул молнию у себя на джинсах.

Оттянул резинку плавок и я увидела то, что еще не видела.

Что только чувствовала в себе тогда, в ванной.

Он у него был красивым, с открытой головкой. И это мне понравилось больше всего.

Я облизала губы, а потом осторожно взяла его в рот.

Он придерживал мою голову той же рукой, которой до этого расстегнул джинсы.

Головка была соленой и вкусной, и я продолжала ее облизывать.

— Глотни кофе, — вдруг сказал он каким–то странным голосом.

Я послушно отстранилась от него и пригубила кофе. А потом опять взяла его в рот.

Мне до сих пор абсолютно не стыдно вспоминать все это. Как я сидела с ногами в его кресле, пила его кофе и сосала его…

Вот только сейчас я это слово не могу выговорить.

Но я сосала его, я сглотнула кофе и втянула его в себя еще глубже.

Его рука надавила мне на затылок сильнее, я почувствовала, что он залазит мне в горло и я могу задохнуться.

Он понял этот и нажим ослаб.

Мне отчего–то безумно нравилось ласкать его именно так, как я это делала — то посасывая, то просто полизывая язычком.

Горьковато–сладкий вкус кофе во рту смешался со вкусом его солоноватой плоти.

Я уже была мокрая, плавки можно было выжимать.

И я до сих пор не стыжусь этого, как не стыжусь и того, что было дальше.

Он напрягся, я приоткрыла рот шире, а потом сомкнула губы на головке и еще раз вобрала ее в себя.

И тут он начал спускать, а я глотала его сперму, она была горькой, как кофе без сахара, но мне хотелось еще и еще.

Ноги затекли, я так и сидела все это время — в кресле, забравшись в него с ногами.

Он стоял передо мной с закрытыми глазами, а я все еще держала в руках то, что увидела впервые.

Его член, который только что кончил мне в рот.

С еще не до конца слизанными мною капельками спермы на головке.