Реморы

— На самом деле я и надеялся, что его нет.

— Вот как?

— Хотя пришел бы в любом случае.

Дом Кви Ли, преданный и бдительный, не позволит случиться плохому. Она сделала шаг, сократив расстояние между ними.

— Речь идет о деньгах, которые вам должны? Верно?

— Да, мисс.

— Я могу узнать, за что? Орлеан не стал объяснять.

— Считайте, что это старый карточный долг. — И, помолчав, добавил. — Боюсь, что это очень старый долг, и Перри тысячу раз отказывал мне.

Это Кви Ли могла себе представить. В их отношениях муж не раз совершал ошибки, проявлял некомпетентность и самовлюбленность. Она испытывала к Перри сдержанную любовь, но его недостатки бросались в глаза.

— Прошу прощения, — ответила Кви Ли, — но я не несу ответственности за его долги. — Она заставила себя говорить твердо и непреклонно, зная, что так будет лучше всего. — Я надеюсь, вы проделали весь этот путь не потому, что слышали о его браке.

«Браке с женщиной, у которой есть определенное состояние», — подумала Кви Ли.

— Нет, нет, нет! — На невообразимом лице появилось выражение обиды. Оба глаза расширились, и тонкий язык, белый как лед, облизал края безгубого рта. — Честное слово, мы не следим за новостями о пассажирах. Я просто предположил, что Перри с кем-то живет. Видите ли, я знаю его… я надеялся прийти и, изложив мое дело тому, кого встречу, найти товарища. Союзника. Кого-то, кто может стать моим защитником. — Сделав паузу, полную надежды, Ремора спросил: — Когда Перри все же явится, сможете ли вы объяснить ему, что такое «хорошо», а что нет? Пожалуйста! — После еще одной паузы он добавил: — Даже самый последний Ремора знает разницу между хорошим и плохим, мисс.

Это было несправедливо — называть себя так уничижительно. Похоже, он принимал ее за расистку, хотя Кви Ли ею не была. Она не считала его низшим существом. В конце концов, оба они являлись людьми. И их свел очаровательный и обаятельный манипулятор — ее дорогой муженек… Внезапно Кви Ли испытала такой гнев на Перри, что ее едва не затрясло перед этим чужаком.

— Мисс?

— Сколько? — спросила она. — Сколько он вам должен, и как срочно вам это нужно?

Сначала Орлеан ответил на второй вопрос, с тошнотворным скрипом в плече подняв руку.

— Слышите? — уточнил он, словно собеседница была глухая. — Моя изоляция нуждается в замене. Или, по крайней мере, в ремонте. Если возможно, то завтра.

Рука согнулась, и локтевой сустав мучительно застонал.

— Все свои сбережения я уже потратил на переборку реактора.

Кви Ли достаточно знала об оболочках жизнеобеспечения, чтобы оценить положение Орлеана. Реморы работали на корпусе корабля, порой оставаясь в открытом космосе часами и днями. Нарушение изоляции было катастрофой. Крохотное отверстие могло умертвить большую часть тела, и тогда страдающий мозг впадал в спасительную кому. Оставленный на произвол судьбы и уязвимый Орлеан зависел от милости радиационных бурь и метеоритных дождей. Да, она понимала. Вышедшая из строя оболочка представляла собой недопустимую опасность, с которой не могли сравниться более мелкие беды, — и что она могла тут сказать?

Кви Ли ощутила глубокое сочувствие к этому человеку.

Орлеан, казалось, перевел дыхание и выпалил:

— Перри должен мне пятьдесят две тысячи кредитов, мисс.

— Понимаю. — Сглотнув, она представилась: — Меня зовут Кви Ли.

— Кви Ли, — повторил он. — Да, мисс.

— Как только Перри явится домой, я поговорю с ним на эту тему. Обещаю.

— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы это сделали.

— Сделаю.

Уродливый рот приоткрылся, и Кви Ли увидела зеленые и серо-синие пятна на молочной ткани горла. Они являлись признаками рака или, может быть, представляли собой какой-то новый орган. Кви Ли не могла поверить, что находится в обществе Реморы — самого странного представителя человечества, который, несмотря на все россказни об их отваге и даже безрассудстве, оказался очень ранимым. Кви Ли поняла, что он даже испуган. Влажное оранжевое лицо содрогалось, словно от отчаяния, и, когда он повернулся, раздался жуткий скрежет.

— Спасибо вам, Кви Ли, — произнес он. — За ваше время, за терпение и вообще за все. Пятьдесят две тысячи кредитов!

Ей хотелось завизжать. Что она и сделает, когда останется одна. Перри поставил этого человека в ужасное положение и узнает об этом, как только удостоит ее своего общества. Да, она достаточно терпелива и может снисходительно относиться к большинству его недостатков. Но не сейчас. Пятьдесят тысяч кредитов — это не состояние, и они позволят Орлеану восстановить свою оболочку, вернуть ему целостность и надежность. Может, она сумеет связаться с Перри и ускорить процесс…

В дверях Орлеан повернулся, чтобы попрощаться. Оболочка блестела под искусственным солнечным светом, а лицевая пластина потемнела, и теперь Кви Ли больше не могла разглядеть черты его лица. Хотя у него могло быть какое угодно лицо; что такое сейчас лицо? Она помахала ему и, чувствуя тошноту, прикинула, что пятьдесят две тысячи кредитов означают для нее…

…если предположить, что ей придется…