Ренар Холл

Общеизвестно, что сила мага в его волосах. Чем они длиннее, тем проще восстанавливать потраченную энергию и управлять магическими потоками. Обрезание волос столь же страшно для мага, как и потеря зрения для ювелира. Но мне на ум тут же пришло решение, как и волосы сохранить, и соответствовать требованиям нового господина.

— Решение принято. Завтра я отправляюсь в Ренар Холл. С этого дня у рода Валентайн появилась надежда.

Если бы я только знала тогда, что меня ждет впереди, я бы совершила самую большую ошибку в жизни, отказавшись от этого путешествия.

Перед поездкой я наведалась к своей подруге — костюмеру деревенского театра. Обрезать волосы я не планировала, но потерпеть неудобство ношения короткого парика ради блага семьи вполне могла.

Наши земли не знали белых времен, а потому подаренная тетушкой Марджери льняная накидка с маками стала самым теплым предметом в моем гардеробе. О белых временах я знала из рассказов учителей и книг. Мне всегда хотелось полюбоваться снегом, поиграть в снежки или слепить снежную деву. А волшебство Белой ночи? Мы празднуем вхождение в новый цикл, разжигая костры, заплетая цветы в косы и пуская по реке венки, а в северных землях, где белые времена царствуют большую часть цикла, наряжают хвойные деревья, зажигают факелы, дарят друг другу подарки в цветных коробках и греются за чашкой горячего какао перед камином. Греются… Единственное, что пугало меня, наследницу мага солнца — это холод. Ненастные летние дни всегда давались мне тяжело, а как быть, когда холод — единственный спутник все дни цикла и нет никакой надежды на ясное небо и тепло бархатной земли, по которой можно пройтись босиком? Об этом я старалась не думать.

Невеселые мысли тем сильнее терзали душу, чем ближе экипаж приближался к Ренар Холлу. Через полдня пути пейзаж за окном резко поменялся. Дышащие жизнью луга и леса оделись в черно-серые хламиды, потеряв листву и ежась от пронизывающего ветра, который трепал ветки деревьев и гонял по полям отмерзшие стебли растений. Сначала у меня озябли пальцы рук и ног, затем я продрогла телом, словно под лиф платья положили льдинку и она, медленно тая, проникала вглубь меня, разнося лед по венам. Вскоре я перестала чувствовать нос и едва шевелила губами, а изо рта, при попытке согреть ладони теплым дыханием, выходили клубы пара. Одернув шторку, я замерла, не то в восхищении, не то в испуге. По белому кашемиру полей Верховная богиня рассыпала блестящие кристаллы, которые в закатных лучах искрились маленькими солнышками, напоминая о доме. Картина завораживала и вызывала восторг. Действительность оказалась куда восхитительней, чем цветные изображения в книгах. Неожиданный чих привел меня в чувство. В носу свербело от подступающей простуды, а горло будто песком обметало.

Проехав еще половину версты, извозчик остановился и выкрикнул:

— Ренар Холл, на выход.

Сначала мне показалось, что это ошибка, ведь за окном, кроме бескрайнего поля и башен вдалеке, ничего не было.

— Ренар Холл, — недовольно повторил мужчина.

Под сочувствующие взгляды других пассажиров, я выбралась из повозки. Губы едва шевелились, а ноги и вовсе не слушались, почти окоченев:

— Простите, господин, а разве мы не заедем в поместье? — обратилась к извозчику, который спрятал красный нос в пуховую шаль.

— Милочка, ты видишь дорогу до поместья?

Я повернула голову в сторону окутанного туманом кровавого солнца и еще раз чихнула. Дороги не было. Ни для лошадей, ни для людей.

— Но… как же добраться до замка?

— Иди прямо к башням и не ошибешься. Но.

Взвизгнул кнут и через несколько минуток посреди поля осталась лишь я и маленькая дорожная сумка. Каблуки туфелек неожиданно ушли под снег и, тщетно пытаясь уцепиться за воздух, я взмахнула руками и распласталась на дороге, а сумка улетела далеко в сугроб. Замечательно. Начало нового этапа в истории графского рода Валентайн положено…

Небо, затянутое плотным сизым туманом, роняло на меня холодные белые пушинки. Им бы таять на ресницах, но я сильно продрогла. Настолько, что не могла даже подняться. Снежинки…

Для мага солнца губителен холод. Я понимала, если ничего не предпринять, то род Валентайн прервется здесь и сейчас, на подступах к спасительному Ренар Холлу. Рассказы и страшные легенды об этом месте больше не казались мне выдумкой.

Попробовала шевельнуться, но ничего не выходило. Сердце все медленнее трепыхалось, а рук и ног я не чувствовала вовсе. На грудь лег невидимый тяжелый камень, мешающий дышать. Ветер раскидал в сторону полы льняной накидки, и снег ложился прямо на мои голые плечи. Ну отчего дар солнца не пробудился? Почему не раскроется сейчас, когда так нужен?

Уплывающее сознание вернуло меня в прошлое:

— Лайнэ. Твое имя означает "волна". Помни об этом, — голос отца, теплый, как знойный полдень, был твердым и настойчивым.

— Зачем? — не унималась вредная малышка, которой всегда требовалось добраться до истоков.

— Энергия солнца — тепловые волны.

Отец замедлил силовой поток, направленный на свечу, чтобы я могла разглядеть, как он пульсирует.

— Удивительно.